Анна Васильевна Данилова (Дубчак) - Рыжая легкого поведения

стыдно, только непонятно за кого. Она знала о Полине достаточно, чтобы назвать ее проституткой, но ведь это была Полина, ее одноклассница, с которой они провели столько чудесных лет вместе! Но как объяснить это прозорливому Логинову, который людей видит насквозь? Людей, но только, кстати, не Наталию, с которой вот уже сколько времени живет под одной крышей. Живет и ничего о ней не знает. Ни о ее бизнесе, ни о чем…

Она обманула его, сказав, что Полина живет в Москве и собирается выйти замуж за одного бизнесмена. Наполовину обманула, потому что Полина время от времени действительно живет в Москве, а замуж она собирается выйти за человека, с которым познакомилась здесь, в С., но в котором пока не уверена. Да и непонятно, чем он занимается, хотя вполне вероятно, что и бизнесом.

Ее последний приезд домой был связан со смертью матери, которую она похоронила три недели назад. Грустила несколько дней, а потом – во всяком случае, чисто внешне – обрела душевный покой. «Ты как ящерица, – сказала ей Наталия на поминках, на девятый день после похорон, – регенерируешься по схеме: раз – и готово. Говорят же, что нервные клетки не восстанавливаются…» – «Если бы они у меня не восстанавливались, я бы не сидела сейчас перед тобой, а лежала бы под кустом сирени на Воскресенском кладбище лет уже двадцать как».

Некрасивость ее лицу придавали широкие скулы, неправильной формы нос и слегка выдающийся подбородок. Но глаза и волосы были ее драгоценностями, которыми она очень дорожила и которым прекрасно знала цену.

И вот теперь, возможно, ее уже нет. Логинов молчит, не хочет расстраивать, поэтому можно вот так, сидя в машине, предполагать самое худшее. Но ведь если бы она или кто-то, очень похожий на нее и проживающий на Мичуринской, 6, был еще жив, то вряд ли Игорь сам поехал бы на место преступления.

И вдруг в голову пришла мысль совершенно противоположного характера: а что, если Полина сама что-нибудь натворила? Убила, скажем, кого-то? Разыгравшаяся фантазия Наталии помогла представить ей, как она в сумрачном тюремном коридоре стоит в очереди, чтобы вручить передачку с сигаретами «Bond» и ореховым печеньем – любимым лакомством подруги – несчастной узнице Полине…

Она очнулась, когда увидела уже знакомый ей старый четырехэтажный дом немецкой постройки из красного кирпича, с высокими узкими окнами, где жила Полина. Здесь, несмотря на ранний час, толпился народ, стояли машина «скорой помощи», милицейский фургон и мотоцикл. Некоторые из зевак, задрав головы, смотрели куда-то наверх. Наталия вышла вслед за Логиновым из машины и тоже почему-то посмотрела наверх: стадное чувство, очевидно, дало о себе знать. И ничего не увидела. Она прошла сквозь толпу за Игорем, стараясь не прислушиваться к голосам, желая все увидеть сама и узнать из первых рук.

В нескольких метрах от дома на дороге лежали два тела, прикрытые картонными листами. Логинов опустился возле тела мужчины, поднял картонку и, взглянув на труп, сказал как бы про себя: «Выстрел в упор…» Когда же он открыл другой труп, Наталия почувствовала, что волосы на ее голове предательски шевелятся и дурнота обволакивает как теплый вязкий кокон.

Да, это была Полина. Она лежала в короткой кружевной сорочке, полуголая. Голова ее была разбита, и под ней образовалась лужа крови, которая уже потемнела и успела подернуться тонкой тусклой пленкой. Кровь, которая лилась изо рта, носа и ушей Полины, тоже успела подсохнуть и образовала тоненькие, почти черные ручейки, стекающие под затылок; рыжие волосы, как лучи солнца, отходили от головы в разные стороны.

– Она упала с крыши… Но перед этим успела его застрелить, – донеслось до слуха Наталии, и она подумала о том, что если бы дом был, к примеру, двухэтажный, то Полина осталась бы жива.

Мужчина, застреленный из маленького пистолета, который Полина показывала Наталии в их первую встречу, и был тем самым женихом, за которого она собиралась выйти замуж. Но не вышла. Да и он теперь никогда не женится. Ему не до этого… «Что это я?»

– Игорь, мне можно подняться к ней? Обещаю тебе, что буду вести себя хорошо и ни к чему не притронусь. Разреши. – Наталия крепко держала Логинова за рукав и смотрела на него умоляюще. – Если ты сейчас мне ничего не скажешь, – шептала она ему уже со злостью, – я влезу в окно с дерева. Ты меня знаешь…

Логинов, слегка повернув голову в ее сторону, бросил:

– Сапрыкин, отведи ее куда просит, а то она последует примеру своей --">