К.В. Роуз - Молить о Шрамах

да я никогда хорошо не спала, но сейчас стало только хуже — и слова моего брата продолжают преследовать меня: Найди Рию. Узнай все, что сможешь.

Часть меня думает, что Джеремайя может быть мертв. Часть меня не волнуется. Но небольшая часть меня… ну, небольшая часть меня волнуется. В Александрии трудно куда-то поехать, не услышав о частной гостинице, которая сгорела дотла, и я не могу не задаться вопросом, что думает об этом мой брат.

Я отвожу взгляд от Риа, и профессор Твид резко кашляет. Мерзость.

Поскольку это недипломный курс, когда я решила записаться, я пропустила только первый день, в понедельник. Сегодня среда, и никто еще не чувствует себя слишком комфортно друг с другом, так что можно сказать, что я пропустила не так уж много.

Еще один влажный кашель от Твида, и я понимаю, что пропустил не так уж много, и уже жалею об этом решении, хотя и рада, что Риа у меня на виду.

— Сегодня, — начинает она, ее голос звучит надтреснуто.

Она прочищает горло, и профессор Твид хмурит брови, но опускается в кресло в первом ряду, наблюдая за ней. Какой стресс.

— Сегодня, — снова начинает она, отводя взгляд от меня и глядя на заднюю стену класса, — мы собираемся… — она прерывается, и Твид наклоняется над партой. Я больше не вижу его лица, но уверена, что он раздражен.

Я откидываю челку с лица, и Риа ловит это движение. Я улыбаюсь ей. Она не отвечает, но кивает, как бы придавая себе сил, и начинает еще раз. Она ходит возле трибуны, постукивая по папкам, которые она там поставила, и выглядит задумчивой, пожевывая губу.

— Я планировала эссе о первых поселенцах и коренных американских племенах, которых они вытеснили, но, — пожимает она плечами, — вместо этого мы немного переместимся вперед, — она смотрит на Твида, как бы ожидая разрешения, но класс, кажется, нетерпелив, поэтому она продолжает. — Сегодня мы поговорим о знаменитых семьях Александрии, которые существуют и сейчас, — она смотрит на меня, когда произносит последние слова.

Я записалась на этот курс специально, чтобы получить информацию об Александрии. Это студенческий городок в предгорном районе Северной Каролины, и здесь явно есть секреты, которых я не понимаю. Дела на работе, связанные с Несвятыми и Обществом 6, которые вполне могут касаться меня, и, знаете, помочь остаться в живых.

Но я не ожидала, что Риа и эта лекция вот так просто попадут ко мне в руки. Неужели она делает это для меня? Я поднимаю ручку, готовая к ее следующим словам.

Она сцепила руки за спиной и медленно начала расхаживать по комнате, оглядывая всех нас.

— Сколько из вас знают о семье Маликовых? — спрашивает она, в ее голосе нет ничего, кроме легкого любопытства.

Я, однако, напрягаюсь, крепче сжимаю ручку в руке.

Руки по всей комнате взлетают вверх. Пожилая женщина качает головой и усмехается: — Я думаю, лучше спросить, кто не слышал о них? — добродушно спрашивает она.

Риа смотрит на меня. Я не поднимаю руку. Технически, я слышала о них. Две недели назад, когда один из Несвятых, Мейхем, сообщил мне, что это фамилия Люцифера.

Люцифер Маликов.

Идеальное имя для мальчика, который, прямо под моим братом, является причиной большинства моих более частых кошмаров.

Риа кивает женщине, которая высказалась, и все опускают руки. Она продолжает вышагивать, медленно, уверенно. Я предполагаю, что она здесь ведет этот урок, потому что хочет стать учителем. Я понимаю, что год назад, в Ночь Святых, я так и не расспросила ее о себе.

Но я дала себе поблажку. Это была ночь, когда я собиралась покончить с собой. Последующие ночи не стали намного лучше, я не стала добрее или менее самозабвенной, но все же. За ту ночь я получаю бесплатный пропуск.

Риа перестает вышагивать и стоит чуть в стороне от трибуны, руки по-прежнему сцеплены за спиной. Профессор Твид теперь барабанит руками по столу перед собой. Громко. Может, ему не слишком нравятся Маликовы. Если хоть часть того, что я о них знаю, правда, то и мне тоже.

Но мне нужно знать.

— Маликовы — одна из старейших семей в Александрии. Они иммигрировали из России, забрав с собой свое богатство. Их богатство, — Риа делает паузу и смотрит на меня, как будто хочет убедиться, что я слушаю, — и их организованную преступность. Братва, — говорит она, снова оглядывая класс. Она улыбается. — Теперь они отошли от преступной жизни и нашли успех в законном бизнесе, — она поднимает руку, отмечая на пальцах некоторые --">