Александра Хартманн - Солнце, что следует за Луной. Ожидание

прочь.

– Да здравствует его величество император Кольбейн!– взревела толпа, послышался пушечный залп.

Фарсала, великая и непобедимая, осталась позади.

– Прощай, мой милый город, – тихо прошептала Елена. – Моя Фарсала.

Она почувствовала на себе пристальный взгляд горячих глаз и обернулась. Кольбейн стоял рядом и следил за выражением ее лица. Взяв ее руки, он наклонился и поцеловал их. Елена с нежностью смотрела на него. На этого человека, который стал для неё всей вселенной.

– Тебе грустно от того, что ты уехала из Фарсалы?– спросил он. – Ведь этот город стал твоим домом за эти месяцы.

Елена улыбнулась и покачала головой.

– Нет, Кольбейн. Я уже давно поняла, что там где ты, там и есть мой дом, мой настоящий дом.

Они обнялись. Елена вздохнула и закрыла глаза. Все тревоги и страхи исчезли, было так тепло и спокойно. Больше не надо никуда бежать, больше не надо ничего опасаться.

– Моя Елена, – шептал Кольбейн. – Я смогу защитить тебя от всех проклятий, от всех демонов. Я спасу тебя любой ценой.

Последняя фраза показалась Елене странной. Но она была слишком счастлива, и не стала ничего спрашивать. Что их ждало впереди? Какие новые испытания готовила им судьба? Все это сейчас было неважно. Они счастливы. Они вместе.

Эпилог

Фарсала праздновала до глубокого вечера. Все жители были так счастливы и беззаботны, что никто не заметил, как над городом пролетела черная тень. Огромный Ворон долго кружил над старым городским кладбищем прямо над курганом. Птица опустилась в темную яму в камнях. Это было то самое подземелье. Оперенье Ворона засветились, и через секунду на его месте стоял карлик с огромным кривым носом, весь замотанный в черные тряпки. Он подошел к стене с изображением дракона с разинутой пастью. Карлик стоял и смотрел на чудище, а глаза его горели ненавистью. Как вдруг его нос что-то учуял. Подождите? Да! Карлик стал громко шмыгать носом, вдруг поднялся в воздухе, оказавшись на уровне драконьих лап. На них виднелись маленькие черные капельки. Карлик внимательно разглядывал их, а затем открыл рот и лизнул. Глаза вспыхнули. Это невозможно было спутать ни с чем. Это оно! Снова оборотившись в Ворона, он с громким криком вылетел из подземелья и понесся к морю. Туда! Туда вело его чутье.

«Рассвет» уже вышел в открытое море, величественно и плавно двигаясь посреди волн. И тут команда стала замечать, как в солнечных лучах что-то виднелось.

– Обломки корабля, – сказал один из матросов, – надо сообщить капитану. Вдруг есть выжившие.

Ворон опустился на остатки фок-мачты и стал внимательно смотреть. Рядом с ним плыл кусок дерева, на котором было написано «Великан», а чуть поодаль – да, это именно то, что искал Ворон. Искрясь и переливаясь всеми цветами, на воде качалось маленькое зеркальце в дорогой оправе. Ворон схватил его лапами и направился к «Рассвету». Опустившись на палубу так, чтобы остаться никем незамеченным, он осторожно положил на деревянные доски зеркало и улетел.

– Поспешим, поспешим, девочки, надо уже приготовить вечернее платье для ее императорского высочества, – приговаривала девушка-служанка остальным. – А это что такое?

Глаза ее упали на прелестное зеркальце. Она подняла его и стала рассматривать.

– Что это такое, Клеми? – дивились другие девушки, обступая ее со всех сторон. – Какая прелестная вещица! Откуда она у тебя?

Холодная гладь зеркала мистически мерцала. Тяжелая оправа из потемневшего серебра была усыпана камнями: рубинами, изумрудами и опалами.

– Это очень дорогая вещь, почему она лежит здесь брошенной? – недоумевала Клеми.

– Оставишь себе? – спросила одна из служанок, заговорщески улыбаясь.

Клеми нахмурилась.

– Нет конечно! Очевидно же, что такая вещь может принадлежать только императрице. Надо отнести это зеркало в каюту ее высочества.

Девушки разочаровано вздохнули. Но делать нечего.

– Так, поторапливайтесь! – скомандовала Клеми.

И они пошли в каюту Елены.

– Как же здесь красиво, – с придыханием шептались они между собой, рассматривая дорогую мебель, бархат и золото.

– Ее высочество такая счастливица, – говорила одна из девушек, – мало того, что красавица редкая, так и император влюблен в нее без памяти. Куда бы она ни пошла, он смотрит на нее таким взглядом, что меня всю бросает в дрожь.

– А в его каюте я даже видела ее портрет, – проговорила другая, хихикая. – Вот везучая. Ну почему так, одним все, другим – --">