(Depth88) - Другая Тетрадь Смерти (СИ)

непросто, но я уверен на семьдесят процентов, что он тебе понравится.

Я, потеряв дар речи, смотрела на детектива.

— И, к тому же, у тебя будет всё, что ты захочешь. Ты никогда ни в чём не будешь нуждаться. И не только ты, но и твоя семья тоже. Что думаешь, Харука?

Эл равнодушно глазел на меня, но в следующую секунду я заметила, как нервно он мнет пальцами ткань кофты, в ожидании моего ответа. Значит, вот оно что…

Рюдзаки готов пойти на риск, лишь бы не потерять меня? Я настолько ему дорога, что он не может меня бросить даже ради работы?!

От этих мыслей мне захотелось прыгнуть на стол, запрокинуть голову и запеть во весь голос: «Аллилуйя! Аллилуйя! Аллилу-у-у-у-у-у-у-уйя!!!», но здравый смысл вовремя возобладал над эмоциями. Вместо этого я сделала вид, что задумалась, приложив палец к губам и глядя в сторону.

— Если ты откажешься, — внезапно сказал Эл, наблюдая за мной, — мне ничего не останется, кроме как пойти на крайние меры.

Я уставилась на него с удивлением.

— Например, послать сотни любовных писем на твою электронную почту, соблазнять тебя дорогими подарками, провести прямую трансляцию своего любовного признания на всех экранах Токио, петь под твоим окном песни собственного сочинения и совершить еще десяток тех глупых поступков, которые делают обычные люди, пытаясь завоевать тех, кого любят, — сказал Эл, отстранённо глядя в сторону. — Но я искренне надеюсь, что ты не захочешь увидеть подобных унижений с моей стороны.

С этими словами детектив обворожительно улыбнулся, а его взгляд, направленный на меня, стал мягким и любящим…

— Так каким будет твой ответ? — тихо спросил он, прикусывая зубами палец.

— Вот это поворот! — радостно выдала я.

Жизнь с детективом L оказалась совершенно не такой, какой я ожидала. Она была странной, интересной и… счастливой.

Первым делом мне пришлось столкнуться с такими трудностями, как многолетние привычки детектива. Он мог пропасть на несколько часов в комнате, где обычно работал над расследованиями, не закрывал за собой двери в туалет, мылся в чудовищном агрегате, похожем на огромную стиральную машину (которую изобрел для него Ватари), по-прежнему носил одни и те же вещи, которыми был забит весь его гардероб, и ел невообразимо много сладкого, которое Ватари заказывал для него тоннами каждую неделю. Дом детектива на вид мне самой казался каким-то тайным бомбоубежищем, даже издалека не напоминавшим собой уютный милый особняк, который я мечтала увидеть.

Но методом проб и ошибок мне всё же удалось подстроиться под образ жизни детектива L и оно того стоило.

Начав совместную жизнь с Элом, я смогла получше изучить его, с энтузиазмом участвовала в его работе и с удовольствием о нём заботилась. И мои старания не пропали даром. Эл был счастлив — я видела это по выражению его глаз, когда мы с ним вдвоём гуляли в парке, лакомясь мороженым, или лежали в кровати, читая вместе одну книгу; замечала счастье в его улыбке, когда он просыпался рядом со мной или встречал меня после моей очередной удачной аферы, помогавшей достать необходимые улики для раскрытия преступления.

Я узнала, каким рассеянным и беспомощным может быть детектив после ста двадцати часов бодрствования во время работы над очередным делом; узнала, каким милым и добрым он становится, если приносить ему в постель кофе и его любимые тосты с клубничным джемом; знала, каким ласковым и страстным он бывает по ночам теперь, когда нам обоим больше не нужно было чего-то опасаться или скрывать свою любовь, чтобы выжить. Между нами больше не было притворства, а моё терпение и искренность детектива только укрепили нашу привязанность друг к другу.

И теперь, когда для нас обоих наступила новая и совершенно счастливая жизнь, я редко вспоминала те далекие дни, когда была одинокой и несчастной девушкой, за спиной которой стоял бог смерти.

Но сегодня я вдруг задумалась о том, что хоть Тетрадь смерти и представляет собой зло, но именно она, в конце концов, помогла мне обрести счастье. Иначе я никогда не узнала бы, каково это — любить и быть любимой.

С этой мыслью, я подошла к окну и взглянула в высокое звёздное небо, за которым где-то безмолвно наблюдали за миром людей древние боги смерти.

—

--">