Мари Мишель - МирЭМ

Марта имела физическое бессилие. Умирать молодой, как собрание художников ей не хотелось, но жизненное дыхание испарялось. Она инертно усыплялась в теплой неге, равнодушно перебирая последние дурацкие варианты спасения:

«Включить в ванне воду, затопить соседей». Вызовут диспетчеров и вызволят ее от сюда, с компенсацией за ущерб. «Бить по батареи», – идея тоже так себе, как и орать с окна – помогите! «Обострение у сумасшедшей», подумаю люди. Выйти на площадку, молить первого встречного о помощи, попросить телефон – могут неверно истолковать, вызовут полицию, загребут, подставят. Как когда-то Денис увез ее в отделение. С тех пор она нерушимо любит Дениса, а полицию боится, как черта. И последнее – «выкинуть белый флаг». Правда флага нет, а простынь подойдет! «Но что это даст?»

Энергия жизнелюбия заставила ее ослабленную, хилую кое-как подняться с кровати на остылые, ватные ноги, разрезать ножом простынь на две части. В обе стороны, она перекинула через окно спасительные тряпки и вялая, разбитая залегла ждать, вдруг кто-нибудь обратит внимание на развивающийся по ветру белый флаг и догадается, о том, что скоро истлеет до основания скелета.

Ее молодость и красота изъедались. Голод, высасывая последние соки, вдавил на лице впалые скулы. Под глазами образовались черные круги. Бархатная кожа позеленела, ссохлась. Голос потрескался. Комната – усыпальница погребала ее в полузабытье. Она погибала, уходила в бездну, где близился ее конец.

72

Двадцать девятое декабря. Слабый снег метался по Москве. Несолнечное небо усеялось постным пластом из туч. Отскобленный асфальт, присыпанный противогололедным реагентом, лужи из талого снега, безрадостные голые деревья, курлыканье голубей, сбивающихся в кучу.

У Дениса во всю ширь разгорелось неотвратимое ноющее предчувствие. Сердце разрывалось. Не сумев за ночь сомкнуть глаз, заночевав у Саши Смуглова, он встал с воспаленными веками. Который день не бритый, выпил с ним кофе, поехали заниматься розыском.

Вчера они проделали большую работу. Пробили по городу Москве Сахарова Трофима Артемовича, из перечисленных кандидатов оставили двух. Установили, первый искусствовед, частный коллекционер, а второй был предприниматель, но тоже что-то коллекционировал. Пошли по следам искусствоведа. Со слов Маруси о том, что Марта познакомилась с ним в поезде, вычислили Воронежский институт, где некий Сахаров читал лекцию, нить привела на Московский государственный институт культуры, официальное место работы. Дали адрес прописки.

Утром ребята разделились, Денис прибыл к месту проживания Трофима Артемовича. Разговорчивые соседи рассказали, что его давно не видели, возможно он живет на другой квартире, но адреса они не знают. Миша посоветовал начинать обзванивать морги искать Сахарова и Воронцову Марту Юрьевну. Денис, тяжело вздохнув, не желая верить в худшее, прямо тут в подъезде пошел набирать по списку городские морги.

Миша набрал Денису:

– Алло?

– Какие дела? – раздался сочный Мишкин баритон.

– Обзваниваю морги, пока ничего, – глухо прозвучал голос Дениса.

– Ясно. У нас небольшие новости. Мы получили доступ к камерам уличного наблюдения. Саша загрузил фото Сахарова искусствоведа в сеть, компьютер распознал его по адресу Кутузовский проспект, дом 30, как раз где-то больше двух недель назад, а далее следы обрываются. В сию минуту Саша в реальном времени просматривает по спутнику дом 30, – и тут Мишин голос пропал.

– Алло, алло, ну что там? – забеспокоился Денис, с вырывающим из груди щемящим сердцем.

– Срочно бери такси, встречаемся, на Кутузовском проспекте, дом 30. На седьмом этаже белая тряпка! – распорядился Миша.

– Лечу! – сорвался капитан полиции, с чувством скорой развязки.

73

Через сорок минут он был на месте. Встретившись с Мишей и Сашей, они поднялись на седьмой этаж. У этой квартиры собственник, Сахаров Трофим Артемович, – подтвердили ребята, оперативно пробив базу.

– Ого, дверь какая! – вырвалось у Саши, нажимая на звонок. Сдержанно нервничав, он сопереживал за товарища.

Им никто не открыл. Саша нажал снова, замер, не отпуская палец.

– Давайте прозвоним соседям, – предложил он, переходя от слов к делу.

По соседству ни одна дверь не щелкнула, ни звякнула замком. Ребята переглянулись в смятении. Миша поддернул дверную рукоять, надавливая крепким плечом на массивное преграждение:

– Вызываем МЧС, – будем вскрывать дверь, – принял он --">