Лариса Анатольевна Рубцова - Узоры отношений

видела там такие орхидеи, глаз не оторвать! А где же Мэгги?

– Она пошла с Лизхен, помочь ей сделать прическу.

– А Марта? Разве она не может сделать Лизхен прическу?

– Оставь их. Им есть о чем поговорить. Я рада, что они помирились.

Через два часа все обитатели поместья собрались в зале для приемов. Управляющий доложил, что прибыла чета графов фон Герц с сыном Генрихом. Николай Александрович вышел вперед и по-родственному обнялся со старым графом, поцеловал руку графине и дружески поприветствовал Генриха. Потом представил всех присутствующих. Пока шли взаимные приветствия и комплименты дамам, Ванесса исподтишка рассматривала Генриха. Внешне он напоминал какую-то породистую собаку. Высокий, ростом почти как Николя, волосы настолько белые, что кажутся седыми, ему явно нет тридцати, но уже просматриваются залысины на висках. Глаза серые, можно сказать, стального цвета, довольно большие, но сидят так глубоко, что кажутся черными, крупный нос, тонкий с расширяющимися ноздрями, губы, не понятно тонкие или, же плотно сжатые, лицо холеное. Ванесса подумала, что по отдельности все черты лица не красивы, но все вместе создают довольно приятное впечатление. Скорее всего, потому, что взгляд молодого человека светится незаурядным умом, а где-то в глубине вспыхивают искорки смеха или иронии. Ванесса так и не пришла к какому-нибудь выводу, нравится ей Генрих или нет, и стала с интересом ждать развития событий. Не успели все разместиться на диванах и креслах, открылась дверь и в зал вошла Лизхен. Ее было не узнать. Одетая в национальный немецкий костюм, с прической в стиле древних немецких традиций (две косы на манер короны, уложены вокруг головы, на плечи спускаются локоны русых, почти белых волос), Эльза фон Корф держала на руках свою кошку. За ней стояли Мэгги и Марта и держали на руках двух котов, потомков этой кошки.

Лизхен смотрела на Генриха гордо, и даже надменно, без улыбки. Генрих тоже не улыбался, он стоял и рассматривал самым внимательным образом кошку, потом перевел взгляд на девушку, подошел, молча, разжал руку. На ладони лежал тонкой работы белоснежный кружевной цветок. Лизхен опустила кошку на пол и взяла двумя пальцами цветок. Долго и придирчиво рассматривала его и слегка кивнула головой. По-прежнему, не говоря ни слова, Генрих встал на одно колено, опустил голову и протянул руку девушке. Она еще немного постояла, о чем-то думая, потом сделала шаг и положила свою руку на ладонь молодого человека. В полной тишине, он снял с мизинца фамильный перстень и надел его на безымянный палец Лизхен.

– Графиня, Эльза фон Корф.– Произнес он четким громким голосом.– Прошу Вас оказать мне честь, и стать моей женой. Клянусь всю свою жизнь посвятить Вашему благополучию и счастью.

– Граф, Генрих фон Герц.– Таким же четким и громким голосом, отвечала Лизхен.– Я согласна выйти за Вас замуж, при условии, что мой старший брат, Граф Николай фон Корф, даст свое согласие на этот брак. В свою очередь, обещаю, что в случае благосклонного ответа, никогда не подам Вам повода быть недовольным или несчастным.

Генрих фон Герц встал, поцеловал руку Лизхен, извинился и пошел к Николаю Александровичу. Он повторил свое предложение, испросив у графа разрешения на этот брак. Николай Александрович нахмурил брови:

– Прошу Вас, граф, пройти в мой кабинет для подробной беседы. Извините нас, дамы и господа. Мы будем отсутствовать какое-то время.

С этими словами, он предложил Генриху следовать за собой.

Они отсутствовали больше часа. Все это время Ванесса развлекала гостей разговорами. Беседа велась так легко и свободно, как будто они все знали друг друга многие годы. Наконец, двери открылись и в зал вошли Николай Александрович и Генрих. Н. А. выглядел задумчивым, а Генрих явно нервничал.

– Не буду вас больше мучить неизвестностью. Я дал свое согласие на брак моей сестры Елизаветы Александровны фон Корф и графа Генриха фон Герц. Однако у нас остался неоткрытым только один документ, который и поставит точку в этом деле. Со своей стороны могу сообщить, что не являюсь поклонником заключения каких бы то ни было пари, считаю это неприличным. Но, так как в этом пари участвовала моя горячо любимая бабушка, то подчиняюсь ее воле.

Он пригласил нотариуса, до этого момента, скромно сидевшего на стуле в углу. Нотариус разложил на столе документы и стал зачитывать вслух завещание баронессы Марии Гертруды фон Корфф. Документ --">