Лора Лиске - Пленница тьмы (СИ)

видите ли.

Я взяла блюдо с мешочками и спросила у повара-привидения, куда идти. Он махнул щупальцами на тяжелую железную дверь в конце кухни и напомнил, что положено подносить блюда и танцевать. Пока я ковыляла до двери, мешочки танцевали на блюде, в такт дрожанию моей руки. Боль отступала, но при каждом шаге пронзала тело острым жалом. Приходилось останавливаться и, стиснув зубы, собирать волю в кулак.

В помещении, в котором я оказалась было светло и жарко, пахло вином и паленой древесиной. Посреди зала стоял длинный стол, украшенный резьбой по металлу, с толстыми массивными ножками. Ровные ряды крепких стульев с высокой спинкой были заправлены за стол, и только два из них заняты. Я застыла у входа, широко распахнутыми глазами, рассматривая ожидающих пищу чудищ. А посмотреть было на что!

По центру стола сидел великан в доспехах. Блестящий шлем покрывал его голову и устремленные вверх мощные рога. Сквозь прорези для глаз выбивалось пламя, неприкрытые участки кожи тлели алым цветом. Тело его полностью скрывал металл, раскаленный докрасна. За спиной великана шевелились черные крылья, покрытые трещинами и грубыми шрамами. Когда он заговорил, изо рта его вырвалось пламя:

— Позиция Люцифера насчет Вельзевула и Азазеля мне предельно ясна. И твой визит не только нарушает его приказ, но и бросает тень на меня.

— Бальтазар, если ты печешься о своей репутации, то напрасно. Не было ни одного сговора за спиной Люцифера, без твоего участия, — ответил собеседник, привлекая мое внимание. Это был мужчина зрелого возраста, с приятными чертами лица и статной фигурой. Он был красив, и голос его звучал мягко и приглушенно. Но самое главное — то был человек.

— Ты прибыл в мои владения, чтобы бросаться обвинениями?! — гневно зарычал Бальтазар и поднялся из-за стола так быстро, что трон, на котором он сидел с грохотом завалился на пол.

Я вжалась в стену и едва сдержала вскрик. Растревоженная кожа, покрытая волдырями, вновь вспыхнула болью.

— Усмири гнев, — тихо, но твердо произнес мужчина. Вспышку ярости Бальтазара он оставил без внимания, даже бровью не повел. — Я прибыл для того, чтобы разобраться и выяснить, как два демона, один за другим смогли сбежать из темницы.

— Люцифер поручил тебе это? — и не думая успокаиваться, спросил Бальтазар.

— Нет.

— Тогда по какому праву ты лезешь в дела, которые тебя не касаются, Ваал?

— Все дела, происходящие в аду, меня касаются. Тем более побег узников из темницы, защищенной силой Люцифера, — сдержанно ответил Ваал.

То, что я сейчас услышала, не укладывалось в голове. Демоны и ад, настоящие, пугающие. Место, в котором я оказалась и существа, обитающие тут, теперь по кусочкам складывались в единую страшную картинку. Часть разговора Бальтазара и Ваала я пропустила и очнулась от размышлений только тогда, когда умолкли их голоса.

Две пары глаз, устремленные на меня, смотрели брезгливо, как на дергающую лапами вошь, вытащенную из волос.

— Ты долго будешь там стоять? — гаркнул Бальтазар, и я выпрямилась, посмотрела на блюдо с мешочками.

Нести блюдо и танцевать. Нести и танцевать.

Вспомнив несколько танцевальных тренировок степа, которые при жизни посетила от скуки, чтобы хоть как-то скрасить рабочие будни, я зажмурилась и сделала первый шаг. Энергичные движения давались с трудом, сквозь боль и мышечные судороги. Исполнив несколько комбинаций, я остановилась и открыла глаза, чтобы посмотреть, не уронила ли еду с блюда. Один мешочек уныло валялся у моих ног, два других улетели под стол.

Два демона переглянулись и, открыв рты в недоумении, уставились на меня. В звенящей тишине шлепок, съехавшего с блюда мешочка на пол, прозвучал как приговор.

Глава 2

— Что за…? — пророкотал Бальтазар. Кому предназначался вопрос было непонятно, потому что демон смотрел не на меня, и даже не на Ваала, а на сиротливо лежащий у моих ног кожаный мешочек. Я промолчала, опустив взгляд в пол.

— Бальтазар, объясни мне, что сделала твоя рабыня? Иначе я посчитаю этот танец оскорблением! Она разбросала пищу по полу намеренно, намекая, что мне сгодится есть и так?! — Ваал выплюнул в лицо Бальтазару слова, и я была уверена, что будь у него под рукой что-то потяжелее бордовой тканевой салфетки, оно полетело бы туда же, куда и слова.

Я присела на колени, чувствуя, как слабеют ноги. Сердце бешено билось в --">