Ульяна Соболева - Краденое счастье

которые он недобрил. Модный воротник розовой рубашки настолько же чистый, насколько грязный и мерзкий его хозяин. Возомнивший себя Богом сукин сын.

— Не может быть. Я всегда пересчитываю. Всегда до последней копейки, Борис Алексеевич. Может заново пересчитать?

От неожиданности у меня затряслись руки и стало першить в горле. Неужели они и правда думают, что я украла деньги?

— Нет, вы это видели? Она отрицает! Ты со мной спорить будешь? Воровка! Так и скажи, что взяла деньги!

От обиды тяжело дышать и кажется я сейчас расплачусь, только мне не хочется доставить им такое удовольствие. Это нарочно…Зарплата должна быть после этой смены. Он нарочно, чтоб не платить. Не хочет потому что я ему отказала, не приняла ухаживаний.

— Я и вчера ста рублей не досчитался! Вчера смолчал и ты решила, что можно и побольше взять?

— Я вам сразу говорила нечего брать эту …, - начальница смены смерила меня презрительным взглядом и поправила тонкий шарфик. — она мне еще тогда не понравилась.

Только за что не знаю. Точнее знаю — она с ним спит…с нашим женатым хозяином небольшого модного бутика «Ла Рошель» с одеждой из Турции и фальшивыми бирками от брендов. Спит и боится, что он западет на одну из новых кассирш и вышвырнет ее саму. Как это было с ее предшественницей лет пять назад. И с первого дня Виолетта меня подсиживала. То я медленно товар отпускаю. То кассу закрыла позже, то раньше. То на перерыв часто бегаю.

— Значит так, Васильева, ты уволена. Собирай свои вещи и можешь идти домой.

— Как домой?

— Давай вали, сучка наглая! Думаешь никто не видел, как ты трусы на себя натягивала в отделе нижнего белья и прятала упаковки между ящичками?

— Это ложь! Я никогда такого не делала! По себе не судят!

— Заткнись! А то засудят тебя!

У меня все внутри похолодело. Они сговорились. Оба. Нарочно, чтоб не платить. Смотрит на меня тварь своими подведенными «аля Клеопатра» глазами и дергает гилоуроновыми губами.

— Я подожду. Ведь вечером зарплату должны дать.

— Какую зарплату воровке? Скажи спасибо, что я полицию не вызвал! Наглая дрянь!

— Я ничего не брала! Это ложь! Посмотрите в камеры!

Меня трясло от обиды и от ужаса, что мне не заплатят. Я же ради этих денег месяц пахала по четырнадцать часов. Дома с ног валилась. На ступни стать не могла зудели так, что выть хотелось. Как я вернусь ни с чем? Как? Мне надо за коммунальные сегодня заплатить, мне надо еду купить. Димке тоже уже месяц не платят на его фирме, в которую мы вложили кучу денег. Выплаты за ипотеку уже четыре месяца не вносили. Я хотела внести хоть какую-то часть уже завтра.

— Какие камеры? Совсем обнаглела! Тут никого не было кроме тебя.

— Вот ее сумка! — Виолетта поставила мою сумочку на стол хозяина магазина и ее тяжела большая грудь колыхнулась в вырезе блестящей кофты.

— Я уже заглянула — там в кармане полторы тысячи лежит!

— Ах ты ж гадина! Все видели? У нее в сумке деньги ворованные!

— Как…вы мне их подбросили. Как же так?

— А ну пошла вон отсюда! Вон пошла! Не то я сейчас полицию вызову и посажу тебя, дрянь! Охрана!

Борис Алексеевич схватил меня за локоть и потащил к двери.

— Не надо было ломаться и целку из себя корчить. Была б тебе и зарплата и все остальное. Ничего б не отвалилось от тебя. А так… вон пошла.

Меня вытолкали за дверь магазина под самый дождь, который стеной обрушился мне на голову. Я постучала в дверь магазина, пнула ее ногами, но мне никто не открыл, а наглый ублюдок показал свой сотовый.

Сволочи! Какие же твари! Я достала старенький сотовый с сумочки и набрала Диму. Длинные гудки — никто не отвечает. Наверное, занят, как всегда. И что мне теперь делать? Где деньги брать? Потрясла сумочку — только мелочь на автобус. И все! Все! Больше нет ничего!

Еще и коллекторы вчера звонили Дима сказал. Угрожали опять. Где только нашли новый номер телефона. Я шла по мокрому асфальту к остановке и изо всех сил держалась чтоб не расплакаться. Бросила взгляд на часы — через три минуты последний автобус. Ступила на пешеходный переход и услышала визг тормозов, а потом меня опрокинуло на асфальт с такой силой, что я проехалась вперед, счесала колено и щеку.

* * *

— Божеее!

— Вы это видели?

— Девочку машина сбила!

— Ни хера себе тачка! Мазерати!

Я попыталась приподняться, но меня подхватили чьи-то сильные руки и --">