Соня Фрейм - Сквозь объектив

Периодически он внимательно глядел на меня — а я смотрела, как лопаются пузыри в стакане. Мои темные очки сползли на кончик носа и грозились упасть прямо в бокал. Слегка приподняв их, я продолжила свое увлекательное наблюдение. Но прокомментировать его заявление как-то надо было.

— Недаром говорят: пиши о том, что ты хорошо знаешь.

— Да нет же, — слегка нахмурился он. — Просто пороки, которые расцветают в этой среде, наиболее интересны для изучения.

— Ты помешан на эстетике греха, — хмыкнула я.

— Ну и что? Самое интересное — это люди. Такие, как ты.

Я прикусила трубочку от коктейля и наградила Макса скептическим прищуром. Его длинные соломенные волосы были в легком беспорядке из-за ветра, и периодически он небрежно проводил по ним растопыренной пятерней.

«Велла: вы великолепны», — почему-то пронеслось в моей голове.

Поймав мой изучающий взгляд, он поинтересовался:

— Что-то не так?

— У тебя майонез на подбородке, — сообщила я.

Макс тут же нервно провел по лицу салфеткой, но опомнился и буркнул:

— Мы же не брали ничего кроме коктейля.

Я подавила ухмылку. Попался, как всегда. Все, что касалось внешности, он воспринимал с обостренной серьезностью. Мне нравилось его на этом периодически подлавливать.

— Шутка, друг мой. Не дуйся.

— Глупая шутка, Марина, — проворчал он и, подперев голову руками, произнес: — Вечно ты увиливаешь. Давай вернемся к тебе, раз ты будешь героиней. Опиши мне себя.

— Зачем? — Правая бровь сама вздернулась. — Ты, по-моему, и так неплохо справлялся.

— Я хочу увидеть мир твоими глазами. Это добавит реалистичности моему роману.

Мне хотелось его спросить, зачем писать о человеке, в чью шкуру не можешь влезть, даже напрягая воображение, но вместо этого я попыталась спонтанно ответить на его вопрос:

— Марина хорошо умеет спать, врать и тратить деньги. Деньги ей дает папа, чтобы она нашла себя в чем-то кроме первых двух занятий.

Макс хмыкнул и покачал головой:

— Ты всячески стараешься показать, что все, что у тебя имеется, — это заслуга твоего отца. Самоирония, отлично! Но почему?

— М-м-м, я папина дочка, — с туманной улыбкой возвестила я.

Между тем папочку я не видела уже месяц, а последняя встреча прошла под его вечное: «Я занят, у меня завтра срочный вылет!». Но сказать что-то надо было. Что-то вместо правды.

— Ты хорошо сочетаешь в себе избалованность и сознательность.

«Что еще ты готов придумать обо мне, чтобы стать ближе?» — пронеслось в голове.

Я откинулась на спинку стула и беззаботно улыбнулась, глядя на безупречную гладь неба. Всегда почему-то цепенею перед его бесконечной пустотой. Мне кажется, что только там, наверху, сосредоточена истинная красота.

Макс, в общем-то, счастливый человек. Ему не требуется слушатель. Он продолжил самозабвенно болтать о своей писанине, и я туманно кивала. Затем он переключился на знакомую нам тусовку. Зонтики мерно покачивались в такт ветру, а указательный палец сам собой начал отстукивать по крышке стола какой-то ритм… Так бывает всегда, когда мне становится скучно.

В голове окончательно выкристаллизовалась мысль, которую я вынашивала последнюю неделю.

— …Она фотает себя в туалете «Ритца», чтобы все думали, что это, типа, ее хата, — небрежно пересказывал он что-то. — Потом выяснилось, что у нее там просто подруга на ресепшн, да еще и полотенце с логотипом сдуру засветила и спалилась… Я всегда говорил, что она дешевка, но меня не слушали…

— Макс, поехали в Амстердам, — перебила его я.

— Когда? — опешил он, не ожидая такого предложения.

Глаза его непроизвольно вылезли на лоб, который собрался в недоуменную гармошку. Мысленно он, похоже, все еще расследовал дело дешевок в отеле «Ритц», и мое предложение упало как снег ему на голову.

— На этой неделе, — бросила я.

Он побуравил меня исподлобья и слегка неуверенно уточнил:

— На этой?

— Ну да, — кивнула я. — А чего ждать?

— Да, но… — возмущенно начал он. — У меня университет, у тебя школа, да еще надо собраться… А потом, родители…

— Как будто ты у них обычно отпрашиваешься, — хмыкнула я. — Неделями домой не звонишь. Ну, ты со мной?

— Подожди, — отчеканил он, притормаживающе подняв руки. — Давай разбираться. С чего это ты вдруг захотела…