Меллори Кейн - Третье чудо

Вздумаешь заявить властям, обречешь сына на мучительную смерть, уж поверь мне.

С этими словами неизвестный прервал разговор.

Мюррей ошеломленно смотрел, как гаснет экран, а зловещий голос продолжал звучать у него в голове. «Ты добудешь доказательства, и мы не убьем твоего сына».

Он должен спасти Патрика. Но как? Как он может доказать, что мертвец жив?!

Наступили сумерки. Постепенное угасание дня неизменно навевало на Сэнди Дюшод грусть и уныние. Ей больше нравился рассвет, начало дня. Каждый восход солнца нес с собой предвкушение чего-то нового. Она будила Тристана, готовила ему кофе, он садился рядом с ней, и они вместе встречали рассвет. А ему нравилось вытаскивать ее на прогулку на закате дня. С Тристаном она легко преодолевала грусть, всегда возникающую в душе при виде медленно гаснущего неба.

Но Тристана уже не было, и ее не радовал даже восход солнца.

– Ты знаешь, горошинка, какой сегодня день? – спросила Сэнди своего еще не родившегося ребенка, поглаживая округлившийся живот. – Нет? Но, горошек мой, ты должен его запомнить. Сегодня уже два месяца, как умер твой папа… – К горлу подступили рыдания, но она мужественно подавила их. – Ну, не буду, не буду. Ладно, давай распакуем вещи.

Вчера днем она в первый раз после похорон мужа вошла в их дом на окраине Бон-Шанс. Он стоял такой темный, пустой, заброшенный. Сэнди страдала, думая о том, что Тристан больше никогда не войдет в их дом. Но чем дольше она смотрела через высокие застекленные двери на высившиеся за патио и подъездной дорожкой стройные деревья, увитые ползучими лианами, на мшистые болота, окружающие Бон-Шанс, тем на душе у нее становилось яснее и безмятежнее.

Слабый шум прибоя и легкий шелест листвы вокруг дома усиливали состояние мира и покоя. Их дом был полон прекрасных, а теперь и тяжелых воспоминаний. В звуках природы ей слышался смех Тристана. Он, как солнце, притягивал ее к себе.

Забыв о чемоданах, она распахнула двери и вышла в патио. В июне погода на юге Луизианы редко бывает прохладной. Правда, порой во время шторма из залива дует промозглый ветер. Но прохлада была приятной; хорошо сидеть днем на открытой веранде – над головой с тихим шумом вращаются лопасти вентилятора, на столе – спелые ломти арбуза или стакан чая со льдом – и лениво рассуждать о клеве рыбы.

Сэнди подняла голову, подставив лицо легкому вечернему ветерку, который взметнул ее длинные волосы. Когда она открыла глаза, небо на западе было еще окрашено в нежные розовые тона.

– Что ж, не буду спорить, в закате есть своя прелесть, – признала она. – Здесь я тебе уступаю. Но, к сожалению, уже через четверть часа его сменит непроглядная темнота. Сегодня днем я собиралась прогуляться на пристань и обратно, но упустила время. А сейчас уже поздно.

Накануне вечером она ходила на пристань, сама не зная зачем. Может, надеялась почувствовать Тристана там, где они так часто бывали. В детстве пристань была еще одним любимым местом Тристана. А главным – хижина Бодро.

Тристан любил плавать в заливе в это время дня. Он объяснял ей, что, когда солнце заходит, все вокруг стихает – умолкают ветер, птицы и животные, и вода в заливе становится спокойной и гладкой как стекло. Как будто весь мир замирает из уважения к вечерней молитве.

Сэнди вспомнила, что заметила вчера в море темный силуэт, стремительно плывущий и ныряющий на некотором расстоянии от берега. Она смотрела на заходящее солнце, на гибкий силуэт, скользящий между волнами, похожий на дельфина. Но сейчас ей стало казаться, что она видела человека.

С каждой секундой тьма сгущалась. Сэнди повернула к дому, но ее остановил звук, похожий на слабый шепот. Она замерла, прислушиваясь. Встревоженный ее испугом, ребенок толкнулся в животе. Она успокаивающе погладила живот.

Мгновение спустя звук повторился, и она поняла, что ошиблась. Это были не человеческие голоса, а шуршание листвы и ветвей, как будто кто-то пробирался сквозь густые заросли на болотах. Кто-то большой.

Но кто, человек или зверь? И был ли он так близко, как слышалось? Она вздрогнула. На болотах водились дикие животные, были даже аллигаторы и медведи. Но Сэнди жила здесь с рождения. Ее не страшила встреча с диким животным.

Она вспомнила о темном силуэте, скользящем в заливе. Был ли это человек? Кто мог плавать в глубоких сумерках и потом идти сюда через болота, как это делал Тристан?

Нет, пора уже перестать слышать в каждом шорохе волн и видеть в каждом шевелении --">