Джин Стоун - Тайные судьбы

миром за пределами сталелитейных заводов Питсбурга с их грязью и сажей.

Вильямсон прервал течение ее мыслей.

– «Моему старшему сыну Питеру Хобарту я завещаю поместье».

Чарли постаралась скрыть свои чувства, но у нее потеплело на сердце. Особняк в двадцать четыре комнаты теперь будет принадлежать им, только им одним, и они смогут распоряжаться домом, как заблагорассудится. Возможно, она уговорит Питера продать его и построить новый, более светлый и современный... Вроде того, что Элизабет подарила Джону и Эллен к свадьбе. Вне стен этого мавзолея Чарли обретет подлинную свободу и навсегда изгонит призрак Элизабет Хобарт.

– «С условием, – продолжал адвокат, – что, если мой сын решит переменить место жительства, дом будет продан, а вырученная сумма передана Фонду Хобарта».

Фонду Хобарта? Чарли с трудом поверила своим ушам. Слова болью отозвались в сердце. Фонду Хобарта? Да какое Элизабет имеет право!..

– «Акции текстильной компании «Хобарт», – без выражения читал Вильямсон, – я завещаю в равных долях моим сыновьям Питеру и Джону Хобартам. Я хочу, чтобы правление директоров избрало председателем вместо меня Питера Хобарта».

Питер выпрямился в кресле. Он засунул два пальца за тесный накрахмаленный воротничок своей белой рубашки и оттянул его в сторону.

Печаль сковала душу Чарли. Она смотрела на Питера, на его блестящие от контактных линз карие глаза, ставшие такими далекими после смерти Элизабет три дня назад, будто с последним вздохом матери Питер надел маску, воздвиг вокруг себя стену и укрылся за надписью «Просьба не беспокоить». Но Чарли знала и любила его и слишком долго была его женой, чтобы он мог спрятать от нее свои чувства. Она заметила, что его веки припухли от тайных слез.

Даже в горе, слегка посеребрившем его виски, Питер по-прежнему напоминал красивого студента, некогда покорившего ее сердце: хорошо выбритого и коротко подстриженного, что совсем не отвечало моде семидесятых. Марина, соседка Чарли по комнате, не понимала, что та находит в Питере. «Правда, он немного смахивает на зануду?» – вдруг услышала Чарли голос своей старой подруги, увидела ее живые черные глаза и широкую улыбку, впрочем, лишенную насмешки, а лишь выражающую искреннее непонимание. Не в пример Марине Чарли была занята поисками мужа, а не просто кого-то, с кем можно спать. И не в пример Марине Чарли никогда не мечтала стать независимой одиночкой. Марина и Тесс принадлежали к весьма богатым семьям и не беспокоились о будущем, о выплате следующего взноса за автомобиль или об угрозе увольнения с текстильной фабрики. Они не представляли, что значит существовать без уверенности в завтрашнем дне, им было невдомек, что «зануда» Питер слишком много значил для такой девушки, как Чарли.

Сейчас, глядя на Питера, с его прямой осанкой и твердо сжатыми челюстями, Чарли понимала, что в нем она видела стабильность и надежность, он олицетворял собой общество, в которое она так стремилась попасть. Вскоре это стремление преобразовалось в нечто большее: оно превратилось в любовь. Но ослепленная миражем осуществляющихся надежд, Чарли не заметила, как мир, в который она проникла, оказался захлопнувшимся капканом. И вот только теперь она способна из него вырваться.

– «Моему внуку Даррину Хобарту по достижении им двадцати одного года, – вторгся в ее мысли голос адвоката, – я завещаю свой коттедж в Хэмптоне вместе с обстановкой, а также особый банковский счет для оплаты расходов по содержанию дома и найму прислуги».

Чарли почувствовала, как неприятный холодок пробежал у нее по спине. Тут не было никаких оговорок или угроз о передаче коттеджа на побережье Фонду Хобарта. Чарли взглянула на Даррина и успела поймать ленивую насмешливую улыбку на его мясистых губах.

– «Моей невестке Эллен Хобарт, – продолжал Вильямсон, – я передаю свои обязанности в Фонде Хобарта».

Теперь пришла очередь Джона одобрительно кивнуть. Чуть заметный намек на улыбку промелькнул на очаровательном лице Эллен. Чарли сжала кулаки и попыталась сделать вдох, «глубокий умиротворяющий вдох», как называла его Тесс.

«Эллен не заслужила такого щедрого дара», – подумала Чарли. Она знала, что эти «обязанности» были чистой фикцией, но давали право на получение годового дохода, исчисляемого шестизначной цифрой. Чарли полагала, что, будучи старшей невесткой, именно она должна получить эту должность. Что ж, значит, она ошибалась.

– «На мою невестку --">