Джейн Грин - Хочу ребенка!

а самое что ни на есть важное дело. Впервые в жизни у нее что-то не получалось.

Джулия всегда была золотой девочкой. В университете, на первой работе по стажерской программе для выпускников на Лондонском Дневном Телевидении. Должно быть, кто-то там, наверху, к ней благоволил, потому что вскоре ее перевели в редакцию более рейтинговой программы, и сейчас она выпускала популярное вечернее ток-шоу.

Она обедает вместе с директором развлекательных программ. Он пробует вилкой ее курицу – жест, предполагающий равенство и интимность. И возможно, что-то большее, но ее это не интересует. Глава информационного отдела – к ее неустанному удивлению – звонит Джулии, чтобы пожаловаться на неудачи в личной жизни. После работы они сидят в баре, а журналисты пытаются втереться к ним в доверие, покупая выпивку и скармливая им офисные сплетни.

Разумеется, Джулии не на что жаловаться. Все именно так о ней и отзываются: хотели бы мы оказаться на ее месте.

У нее всегда было то, чего желали другие. Начиная от блестящих темных волос – ее самое заметное достоинство – и заканчивая изящными ножками в усыпанных стразами туфельках или сексуальных босоножках с острыми носами; от блестящей карьеры – ее регулярно включают в списки журналов вроде «Звезды телевидения» – до большого хэмпстедского дома в викторианском стиле (на самом деле ее дом находится в Госпел Оак, но, учитывая, что он стоит практически на самом верху Хита, а все агенты по недвижимости считают этот участок частью Хэмпстеда, Джулия делает то же самое). Но самое главное – у нее есть Марк.

С Марком Джулия познакомилась четыре года на зад. Он был юристом в компании, и, проработав в офисе около шести месяцев, успел прослыть сердцеедом. Джулия не имела об этом ни малейшего понятия, что делает ей честь. В то время она впуталась в отношения с одним из тех кошмарных мужиков с тяжелым характером, которые притворяются, будто влюблены в вас, но на самом деле слишком увлечены своей жизнью и друзьями, чтобы уделять вам достаточно времени.

Пожалуй, сказать, что она не имела никакого понятия о Марке, было бы неправдой. Краем глаза она заметила нового юриста, при виде которого трепетали сердца; краем уха слышала, как ее коллеги-аналитики женского пола то и дело бросаются наверх, чтобы «легально заверить» какие-то бумаги, хотя, по ее мнению, было очевидно, что в бумагах все вполне легально; и даже хотя она была знакома с Марком и даже с ним разговаривала, она не воспринимала его как мужчину.

А потом, как-то раз во время ланча он подошел и остановился у столика Джулии. На его подносе, рискуя соскользнуть, стояла тарелка, через край наполненная спагетти, и он спросил, нельзя ли сесть рядом. В тот день она была мрачнее тучи: наконец-то поняла, что кошмарный мужик с тяжелым характером слишком кошмарен и тяжел даже для нее. Но прошла всего минута в обществе Марка, и она уже улыбалась. В первый раз за прошедшие несколько недель.

Джулия так и не позвонила Мужику с Кошмарным Характером, чтобы сообщить ему, что все кончено. Но и он ей тоже не позвонил. Прошло уже четыре года, но она до сих пор испытывает искушение позвонить и сказать, что у них ничего не получится, – так, для смеха. На самом деле она бы никогда ничего подобно го не сделала.

Какое-то время они были друзьями: Джулия и Марк. Она постоянно работала, собирая материал для документального фильма из жизни женщин, переживших пластические операции. Марк тогда работал младшим юристом. Он делал вид, что тоже задерживается допоздна, а потом заходил в ее кабинет и уговаривал перекусить после работы.

Но, хотя остальные считали Марка очаровашкой, он попросту был не в ее вкусе. Даже сейчас Джулия не до конца уверена, что он в ее вкусе. Она говорит, что он ей просто нравится. Потому что отнесся к ней по-доброму, хорошо с ней обращался и потому что он такой милый парень. И возможно, – есть всего лишь маленькая вероятность, – потому что тогда еще не оправилась после разрыва с Кошмарным Мужиком. Но единственным человеком, которому она в этом призналась, была Сэм.

Если бы все это было правдой, как они могли прожить вместе четыре года?

Как?

Они всё еще вместе работают, и все до сих пор его обожают. Журналистки, как и полицейские, с каждым годом становятся все моложе и моложе, но, как и раньше, собираются взволнованным кружком, когда он проходит мимо, или семенят по коридору к его кабинету, – бесконечный поток пышных светловолосых цыпочек, – --">