Вероника Фокс - Теорема сводных (СИ)

сделать так, чтобы я вошел в нее пальцами.

О нет, моя дорогая. Сегодня я не настроен на такое!

Шепчу ей сквозь поцелуй:

— Спустись вниз.

Девушка повинуется и, тихо хихикнув, спускается с дивана, усаживаясь на колени.

— Снимите вверх, — приказываю им. — Обе.

Девчонки смотрят друг на друга, а я продолжаю буравить их пожирающим взглядом.

Не знаю, почему, но от такого взгляда они все без ума. Я хоть и не видел себя со стороны, но наверное, это выглядит очень соблазнительно. По крайней мере, я надеюсь.

Всё-таки девчонки решаются оголить свои сочные груди, которые так и норовят выпрыгнуть из бюстгальтера. Я же обхватываю свой член руками и продолжаю его массировать движением вверх-вниз, внимательно наблюдая за тем, как девчонки снимают топики. Следом, они словно сговорившись, синхронной расстегивают лифчики. Одежда падает на пол. Сочные стоячие груди, размера третьего, с возбужденными сосками так и манят меня. Брюнетка хочет вновь заняться важным делом с моим "дружком", но я ее останавливаю. Медленно протягиваю руку и дотрагиваюсь до ее груди, легонько сжимая в ладони. Потом перемещаюсь на грудь ее подруги, проделывая те же движения. Девочки хихикают.

Это все алкоголь. Никак иначе. Наутро они и не вспомнят, что делали. А если и вспомнят, то им никто не поверит, что они были в одной постели с Теодором Гюнтером — звездой Мюнхенского Университета!

Сволочь ли я? Определенно.

Нас прерывает резко открывшаяся дверь, в которую вваливается тип.

— Эй, чувак! — восклицаю я, а тот, остановившись в дверях, вылупляет глаза.

Грохочущая музыка заполняет комнату, и мне становится не по себе.

— Ого! — выпаливает тот, заплетающимся языком. — Вот это да!

Девчонки разом прикрываются и как козочки отпрыгивают от меня подальше. Мне ничего не остаётся, как подтянуть штаны, чтобы не светить своим хозяйством.

— Тебя не учили стучаться в дверь? — бросаю холодным тоном, но походу чуваку все равно. Он вальяжно входит в комнату, как к себе домой. В одной руке он держит бутылку с пивом. Худощавый, в шортах и бесформенной футболке. Типичный дрочер, который говорит всем, что пёхает девиц за универом в перерывах между парами.

Урод!

Я поднимаюсь с дивана и иду в сторону незнакомца.

— Ну не хило ты себе оттяпал! — восклицает тот и делает один большой глоток из бутылки.

Останавливаюсь около парня и сверлю презрительным взглядом. Не для того, чтобы этот пьянчуга испугался. Нет. Напротив, я хочу запомнить его наглую рожу, которая обломала мне кайф. Кривой нос, по всей видимости, ему не раз его разбивали за любопытство. Сжимаю кулаки, но подавляю в себе желание разбить ему морду. Близко посаженные серые глаза, непропорциональные черты лица, да, к тому же, бритоголовый.

— А чё ты, уходишь?

Шиплю ему в лицо ругательства:

— Scheisskerl* (мудак), — а после, отодвинув его с прохода, удаляюсь прочь.

Типок что-то бубнит, стоя в дверях, но мне все равно.

Коридор заполнен грохочущей музыкой. Если прибавить громкость на одно деление, то картины, висящие на стенах, точно будут ходить ходуном. По пути огибаю несколько парочек, которые смачно лижутся, лаская друг друг. Это типичная вечеринка, на которой чуть ли не половина студентов спят друг с другом едва ли не на глазах у друг друга.

Прохожу мимо какой-то комнаты и слышу женские стоны. Спускаюсь по лестнице в холл, который сверкает разноцветными огнями от диско-шара. Студенты танцуют под зажигательную музыку, подпевая слова.

На лестнице меня задерживает Финн.

— Эй, бро. Wie geht's dir?* (Ты в порядке?)

— Да, — шиплю в ответ и беру из его рук бутылку пива. Делаю два добротных глотка и отдаю обратно.

— Точно?

— Ja* (да).

Финн — мой друг детства. Он — второй по популярности парень Мюнхенского Университета. Мы с ним прошли огонь и воду, осталось только в космос слетать, наверное.

Он такого же роста, как и я. У него тёмно-коричневый волосы, карие глаза, прямой ровный нос и тонкие губы. Финн одевается так же, как и я: зауженные джинсы, футболка с ужасающим принтом поверх которой клетчатая рубашка.