Теона Бонк - Вырваться из плена (СИ)

появлялась на работе и не берет трубку. На нее это не похоже. И более того, в понедельник она ушла из клиники в середине рабочего дня очень расстроенная. Я решил проверить, все ли в порядке. Очевидно же, что что-то случилось. Я чувствую, — потираю грудь в области сердца.

Оно не перестает болеть с тех пор, как я вошел сегодня днем в клинику и вместо Агнешки увидел за стойкой администратора другую девушку.

— Ну, здесь ее нет, — босс разводит руками.

— Ты точно не знаешь, куда они могли переехать?

— Нет.

— Ты знаешь ее фамилию? Какие-то данные ее матери? Хоть что-то! — повышаю голос, но тут же осекаюсь, вспомнив про отдыхающую Юлю. — Если есть хоть даже самая маленькая информация, мы дадим ее Илье. Он найдет их новый адрес. Они же должны были куда-то переехать!

— Я позвоню Илье. Если с ней и правда что-то случилось, мы найдем ее, — соглашается Никита.

Благодарно киваю ему, уже думая о том, чтобы снова поехать в клинику и попытаться узнать информацию об Агнешке там. В первый раз мне отказали в этом, сославшись на конфиденциальность этих сведений. Но сейчас меня это не остановит. Я уже на пределе.

— Оставил бы ты девочку в покое.

Смотрю на босса взглядом, говорящим «это не твое дело».

— Позвони Илье прямо сейчас. И не лезь в наши отношения! С вашей помощью или без я найду ее.

— Чили! Андрей! — голос Никиты звучит за моей спиной, когда я бегом, не оборачиваясь, не дожидаясь лифта, спускаюсь по лестнице. — Ты не так все понял! Я же хочу помочь! Почему ты всегда думаешь, что все отворачиваются от тебя?

На ходу набирая номер Агнешки, в который раз за последние дни, я распахиваю дверь подъезда и выхожу на залитую солнцем улицу.

Меня раздражает сейчас все: проходящие мимо, смеющиеся подростки, проносящиеся по дороге машины, даже ласковое солнце теплого летнего вечера.

На душе у меня погано и холодно. Беспокойство за Агнешку скручивает внутренности до физической боли.

Раньше, глядя на своих друзей, которые обрели свои вторые половинки, — на Марка, на Богдана, — я задумывался, каково это — найти кого-то, без кого ты не сможешь жить?

Теперь я знаю.

И даже если Агнешка снова прогонит меня или убежит, это не главное.

Быть нужным, получать внимание, одобрение — все это более не является моим приоритетом. Важнее, чтобы она была в безопасности. Чтобы она была счастлива.

Я не остановлюсь, пока не спасу Агнешку. Пусть даже ценой своей жизни.

1

1

Двумя неделями ранее

Андрей

— Ну, что, приятель? Бегаешь тут уже столько дней. Неприкаянный. Никому-то ты не нужен, — присаживаюсь на бордюр около офиса рядом с грустным псом.

Этот лохматый зверь целую неделю сиротливо бегает по улице. То ли выкинул его кто-то, то ли он потерялся.

А, может, он всегда был ничей? Простая дворняга.

— Понимаю, сам такой, — шепчу, почесывая его за ухом. — Родному деду не нужен. Приемным семьям не нужен. Юле не нужен…

Шумно вздыхаю и задираю голову к утреннему серому небу.

— А какая у тебя борода, усы... Ты серьезный парень! — усмехаюсь, поглаживая его по спине. — А брови, как у Брежнева. Никогда не видел таких смешных дворняг, — смотрю псу в глаза. Кажется, он все понимает.

А Агнешка?...

Не хочу верить, что ей тоже не нужен.

Я должен попытаться еще раз.

— Знаешь, что? — громко восклицаю, и пес тут же тявкает в ответ. — Она теперь не сможет прогнать меня. Ты же поможешь мне, друг? Агнешка будет просто обязана нас принять!

Вскакиваю на ноги и иду, окрыленный надеждой, к машине. Пес следует за мной по пятам. Открыв заднюю дверь, командую: — Запрыгивай.

В машину. И в мою жизнь.

Его не надо просить дважды. Не теряя ни секунды, он, как серый козлик, запрыгивает на сиденье.

Выруливая на дорогу, воодушевленно говорю ему:

— Сейчас мы прокатимся к одной доброй девушке. Она тебе понравится! Только учти! — оборачиваюсь на заднее сиденье и взмахиваю рукой между нами. — Тот разговор на бордюре — строго между нами! Чтоб никому! — подмигиваю ему, прищелкивая языком.

На что он снова радостно тявкает. А я, улыбаясь, устремляюсь к своему новому шансу.

Агнешка! Я иду к тебе!

* * *

— Привет! — мой голос дрожит от волнения. — Это я. Андрей.

Агнешка удивленно поднимает голову от бумаг, лежащих перед ней на --">