Кей Си Кин - Рэд

избавиться от беспокойства из-за того, что мне придется пережить еще один ужин с семьями из Физерстоуна. Они всегда такие наглые и с удовольствием рассказывают о том, чем занимались, независимо от уровня совершенного ими преступления. Это как взрослая версия шоу "покажи и расскажи".

Спускаясь по лестнице, я слышу разговор, доносящийся из столовой. Мое сердце замирает, когда я вхожу в комнату, мгновенно понимая, что это моя мать снова пытается выдать меня замуж. К несчастью для нее, с этим парнем этого никогда не случится. Он гребаный засранец.

— Джессика, дорогая, — приторно — сладко воркует моя мама, и мне приходится заставить себя вежливо улыбнуться. — Пожалуйста, поприветствуй мистера и миссис Уикер и их сына Риса. — Я делаю шаг вперед, автоматически пожимая им руки. Оба одеты так, словно это деловая встреча, их прически идеально уложены, и я хочу заткнуться от их чувства престижа. Когда я подхожу и встаю перед Рисом, он печально начинает что-то блядь говорить.

— Джессика, давно не виделись. Я скучал по тебе на остальных вечеринках этим летом, особенно после "Лонгриджа". — Его руки крепко сжимают мои, когда он пытается одарить меня испепеляющим взглядом, и мне приходится заставить себя не закатывать глаза от его дерьма.

— О, вы двое уже знаете друг друга? Так даже лучше, — говорит моя мама, широко улыбаясь нам обоим. Вырывая свою руку из его хватки, я увеличиваю столь необходимую дистанцию между нами всеми.

— Я собираюсь помочь папочке все занести. — Я широко улыбаюсь и быстро отворачиваюсь, злясь на себя. Я ненавижу говорить "папочка", но мама навязывает это при других. Все, о чем я могу думать, — это книга, которую я когда-то прочитала, и папочка Кинг был главным персонажем. Каждому свое, здесь нет осуждения, но сейчас я должна сказать это перед людьми. На самом деле я не испытываю тех чувств, когда мне приходится так обращаться к своему настоящему отцу.

— Привет, тыковка, — окликает меня папа, когда я захожу на кухню. Полотенце перекинуто через плечо, очки в толстой оправе сидят на кончике носа, а растрепанные рыжие волосы обрамляют лицо. На нем одна из его минималистичных рубашек и черные брюки. Он совсем не похож на моего отца, который коллекционирует футболки старых музыкальных групп и носит те же джинсы, что и в свои двадцать с лишним лет.

Я люблю своего папу, особенно по сравнению с мамой. Но, кажется, он просто закрывает глаза на все, что она говорит и делает. Независимо от того, как сильно я пытаюсь бороться за себя, за свои собственные права, он стоит в стороне и ничего не делает, чтобы помочь мне. Папа знает, что я чувствую к Физерстоуну, именно то, что он должен чувствовать, я полагаю, но он не хочет обсуждать свое положение в Физерстоуне или то, как оно сложилось. Эти слова никогда не слетают с уст моего отца. Это всегда только те истории, которые моя мама хочет рассказать.

— Привет, пап. С чем тебе нужна помощь? — Спрашиваю я, подходя к нему. Мне нравится, когда он готовит. Это всегда полноценное блюдо, и оно восхитительно на вкус. На улице адски жарко, поскольку сейчас конец августа в Индиане. Мой отец предпочитает готовить свиную вырезку с овощным пюре и картофельным пюре или печеным картофелем.

— Ты можешь помочь мне отнести эти тарелки, пожалуйста. — Он смотрит в мою сторону и, должно быть, видит мое нынешнее настроение, написанное у меня на лице. Вытирая руки о полотенце, лежащее у него на плече, он вздыхает. — Тыковка, я знаю, хорошо? Но мы ничего не можем сделать. Только подумай, через несколько дней она перестанет тебя беспокоить, и ты будешь в совершенно другом месте. С кем я тогда буду развлекаться в лаборатории? Подумай о своем бедном старом отце.

Он пытается поразить меня своими щенячьими глазками, но они на меня больше не действуют, не так, как раньше, до того, как правила Физерстоуна стали моей жизнью. — Тогда я окажусь в ловушке преступного мира, частью которого на самом деле не хочу быть, папа. Застряну с такими идиотами, как Рис Уикер, — жалуюсь я, указывая рукой в том направлении, откуда только что пришла. Прежде чем он успевает ответить, моя мать прерывает меня.

— Вы двое не могли бы поторопиться? Наши гости ждут, — выдавливает она себе под нос, свирепо глядя на нас, прежде чем развернуться на каблуках и направиться обратно в столовую. Отец сжимает мое плечо, когда я поворачиваюсь к нему лицом, мои глаза расширяются от разочарования.

— Тыковка, если я --">