Энн Мэтер - Таинственный венецианец

взглядом ее голубых глаз. В них таились ум и непреклонность.

Когда граф вошел в комнату, она слегка повернулась на стуле, взглянула на него и в ее очах сверкнули молнии.

— Итак, Чезаре, — холодно сказала она, — наконец-то ты решил почтить нас своим присутствием.

Граф Чезаре слегка пожал своими широкими плечами, достал сигарету.

— Ты что, бабушка, как обычно, хочешь меня попу гать? — спросил он. — Что такое необычное случилось, что ты заставила меня встать ни свет ни заря?

Как он и предполагал, его несколько провокационное заявление слегка рассердило старую даму.

— Свет и заря давно кончились, — гневно заявила она. — Сейчас уже наступило время ленча^{note 1}. Если бы ты не болтался по ночным клубам или казино или не знаю где еще, то ты не валялся бы в постели до сих пор. Меня пугает твое поведение, Чезаре, мне страшно подумать, что будет с тобой, когда я умру и тебе самому придется заниматься своими собственными делами.

— Не волнуйся, бабушка, — безразличным тоном заметил граф. — Огромное тебе спасибо за заботу, но свои дела я веду совсем неплохо.

Он опустился в глубокое кресло, предварительно взяв с сиденья свежий номер газеты.

— Чезаре! — воскликнула графиня, сжимая ладошки в маленькие кулачки. — Пожалуйста, выслушай меня. Тебя нисколько не тревожит честь и будущее твоей семьи, и ты совершенно не заботишься обо мне!

Графиня встала из-за стола, вытянулась на всю длину своих пяти футов и двух дюймов роста и скрестила на груди руки.

— На днях у нас в палаццо будут гости, — заявила она.

— Что? — удивленно спросил граф, но на лице его не отразилось никаких признаков удовольствия.

— Да, Чезаре, у нас будут гости. — У графини был чрезвычайно довольный вид. Она пробудила во внуке интерес, заставила его встревожиться, и ей нравилось это его состояние. — Возможно, ты помнишь Джоану Дауней. Много-много лет назад мы вместе с ней учились в Париже. Мы были с ней близкими подругами и даже после того, как окончили наше учебное заведение, регулярно переписывались. А когда я выходила замуж за твоего дедушку, она была на нашей свадьбе одной из моих подружек.

Граф Чезаре несколько обеспокоился.

— Скажи же, бабушка, неужели эта дама собирается на какое-то время поселиться в нашем замке? — спросил он.

— О нет! Джоана умерла. Это случилось пятнадцать лет назад.

— Тогда в чем же дело? — нетерпеливо спросил граф.

Графиня лукаво улыбнулась.

— Сейчас я тебе все объясню. Дело в том, что Джоана очень долгое время оставалась старой девой. В конце концов она все-таки вышла замуж за человека, у которого не было никакого состояния. Родители Джоаны оставили ей небольшие средства, и чтобы просуществовать, ей необходимо было выйти замуж.

— А разве она не могла устроиться на работу? — спросил граф.

— О, мой Бог, ну что ты говоришь! Это же было сорок лет назад, когда девушки нашего круга не работали. У них был единственный выход — замужество. В общем дело кончилось тем, что Джоана вышла замуж за англичанина Генри Бернарда и уехала с ним жить куда-то в Южную Англию. Лет пять спустя у них родилась дочка, которую они назвали Селестой, а я стала ее крестной матерью. Начинаешь ли ты разбираться в истории, которую я тебе рассказываю?

— Нет! — резко проговорил граф.

— Ну хорошо, я постараюсь объяснить тебе все более обстоятельно. Селеста была прелестной девочкой. Хотя после того, как ей исполнилось восемнадцать лет, я виделась с ней довольно редко. Джоана, как я тебе уже сказала, умерла, и Генри Бернард сразу же стал подыскивать себе новую жену, у которой водились бы хорошие денежки.

Из-за этого наши отношения с ним в некоторой степени стали затруднительными. Правда, Селеста изредка мне писала, поэтому у меня есть некоторое представление о том, как она живет. В двадцать лет она вышла замуж за сорокалетнего вдовца, у которого была семилетняя дочка. Они прожили всего десять лет, после чего ее муж погиб в автомобильной катастрофе. Таким образом Селеста осталась с семнадцатилетней падчерицей и без всяких средств к существованию.

— Деньги в жизни не самое главное, — заметил граф Чезаре, — некоторые люди бывают совершенно счастливы, обходясь без них.

Графиня фыркнула:

— Прежде я не замечала, что ты придерживаешься такой точки зрения. Мне всегда казалось, что ты транжиришь деньги направо и налево, не соблюдая никаких признаков осторожности.

— Это мое дело, — улыбнувшись, вежливо заметил --">