Елена Моисеева - Любовь авторитета или Плата за всё (СИ)

это только один месяц войны.

Я умоляла его воспользоваться связями его отца, хотя бы для того, чтобы отслужить оставшиеся полтора года здесь, в России.

— Я не буду отсиживаться здесь, когда там гибнут наши.

Он был непреклонен во всем: в своей любви ко мне, в своих ощущениях и в своих взглядах на эту жизнь. Судьба не любит таких людей, и она заставляет их прогибаться под себя.

Через три месяца я стала счастливой обладательницей диплома о высшем образовании, закончив институт также, как и школу экстерном. А еще через месяц на Лешку пришла похоронка.

Я не помню эти полгода после – как и чем жила, что делала, как вообще выжила и почему. И вот мне почти девятнадцать и ничего не изменилось. Все и всегда решает мой папа. Только в этот раз мне почти что все равно. Почти.

-Ты поедешь, я сказал! — крикнул отец, в очередном приступе гнева. Мы спорили уже час на тему моего переезда. Они хотели, чтобы я уехала и забыла все как страшный сон. А я хотела остаться и не хотела что-либо забывать. Остаться для того, чтобы боль, которая ела меня на протяжении этих месяцев без него, наконец, сожрала меня окончательно.

Я скрестила руки на груди и неожиданно для себя сдалась. Устала. Какая разница где жить, в самом деле?

Собирая в своей комнате какие-то свои пожитки, от слез я просто не видела, что кидаю в сумку, я шумно шмыгала носом, и последний раз кинула взгляд на фотографию любимого. Любимого, который никогда не будет со мной, никогда не будет моим мужем...Интересно, что стало с заявлением в Загсе, которое мы подали в его отпуск? Никогда, потому что война в Чечне, отобрала этот шанс, шанс на счастье, и просто его жизнь...

Я судорожно вдохнула в себя воздух, часто заморгала, прогоняя рвущееся из груди очередные рыдания, и, взяв сумку, прошла в коридор, где меня ожидал отец и расстроенная мама.

-Я готова,- сказала я только потому, что нужно говорить, чтобы не расстраивать мать, показать, что я живая, а не хладный труп, не говорящий и не двигающийся как в последние полгода.

-Лена, пойми нас, мы любим тебя, но тебе необходимо уехать...чтобы жить, жить дальше. Ведь ты жива, жизнь продолжается.

Я попыталась улыбнуться, но получилась кривая ухмылка... Почему до сих пор я живу?

-Да, — я подтвержу все, что они захотят слышать, лишь бы не слушать их наставления о смысле жизни, который для меня исчез. Лешка был для меня всем: любимым мужчиной, другом, соратником. Он даже заменил мне вечно занятых родителей. Он был для меня всем миром, почти что бог.

В уши отдавал стук пульса: после его смерти, мне почему-то казалось, что это бьется его сердце, вместо моего, а мое сердце осталось там, где-то в горах Кавказа. Когда я понимала всю бредовость мысли, я представляла, что не слышу удары своего сердца. Ведь оно не могло быть предателем. Я хотела именно этого, чтобы оно остановилось...

***

Через несколько часов, я заходила в свою новую квартиру, которую нашли мои родители в городе по соседству от нас. Для отца и это не было проблемой. Я уже давно привыкла, что для моего властного папочки неразрешимых проблем не бывает, бывают только неприятные решения. Город был большим, для меня даже слишком большим, но это даже к лучшему, я спокойно затеряюсь здесь, здесь не будет достающих жалостливых глаз моих друзей, фальшивого сочувствия его друзей и бывших сокурсников.

Мне не позволили взять ничего, связанное с ним, но я все-таки ухитрилась тайком захватить его первый подарок, банальный, но самый дорогой — маленького плюшевого коричневого мишку, который говорил "я люблю тебя"...

"У меня есть подарок для тебя..."- я слышала его голос до сих пор. Я с усилием вытащила себя из воспоминаний, слишком больно. Я позволила все – чтобы они выкинули меня из дома, из города, купили новую, чужую мне квартиру и отняли всю мою жизнь, связанную с ним. Я позволила это только потому, что у меня не было больше сил сопротивляться их натиску. И по большому счету, мне уже было все равно.

Через неделю я освоилась, нашла работу в небольшой компании по своей профессии дизайнер. Работать я устроилась не потому, что надо было на что-то жить, а потому что нужно было на что-то умирать. Да, именно эта цель крепко засела в моем мозге. В коллективе меня окрестили двумя разными прозвищами: робот и привидение, но мне было все равно. Я просто работала и ни с кем не общалась. Хотя желающих познакомиться со мной, особенно мужского пола, было --">