Аксинья Карпова - Рецепт хорошего мальчика (СИ)

— Вы о чем?

— Ты можешь повысить свои успехи в институте.

— Как же?

— Ну, у тебя идеальная успеваемость, ее необходимо поддерживать. А вот что касается внеучебной деятельности…

Я поморщилась. С этим у меня как раз и не очень. Из всех мероприятий в институте я была только на дискотеке. Да и то тайком. Да и то один раз.

— Ты нигде не участвуешь, ведь так?

— Да.

— Это плохо. Нужно исправлять ситуацию.

— Как?

— Сделать какое-то дело на благо любимого института.

— Какое? — я непонимающе уставилась на Жукова. — В правком вступить? Или стенгазету сделать?

— Нет, — покачал головой мужчина, — А что если…

— Что?

Жуков встал из-за стола и подошел к двери.

— Котовский, — громко крикнул он- иди сюда.

Парень вошел в кабинет и выжидающе посмотрел на преподавателя.

— Котовский, я знаю, что с тобой делать!

— И что же?

— Тебе нужно, чтобы над тобой взяли шефство! — чуть ли не хлопая в ладоши, произнес Жуков.

— Чего? — удивился парень.

— Что слышал, Котовский! Будем из тебя человека делать!

Меня начали терзать смутные сомнения…

— Вот что, господа студенты! Вы поможете друг другу. Скворцова, ты будешь следить за Котовским, чтобы тот ходил на пары, делал все задания. И для него это плюс, может хоть что-то путное из него получится. Тебе и нужно, чтобы обязательно получилось. А мы это для комиссии представим как твои успехи. Что ты не только умница, но еще и вот какой подвиг совершила! Из такого лоботряса человека воспитала.

— Я же не на педагогическом учусь, — вырвалось у меня.

— Ну и что? Ты знаешь, какая эта большая и серьезная работа. Если у тебя получится, то ты многое сможешь потом в жизни сделать. Ты мне поверь, я его хорошо знаю, раздолбая этого.

— Я вообще-то здесь и все слышу, — хмыкнул парень.

— И правильно! Слушай!

— И я не согласен, чтобы мной всякие командовали. Не хочу я, чтобы из меня «человека делали».

— Я тоже не согласна нянчиться.

— Тебя, Котовский, никто не спрашивает. А ты, Скворцова, сама смотри. Значит, поездка тебе не так уж сильно и нужна.

Я закусила губу. Слова преподавателя походили на шантаж. Вот я влипла. Если я откажусь, то точно поездки мне не видать. Зачем я вообще пришла сюда сегодня? Кажется, раньше у меня и то шансов больше было.

— Не надо так переживать, — ободряюще улыбнулся мужчина, — тебе всего месяц продержаться надо. Потом твои результаты представим комиссии, думаю, они будут довольны.

— А если они свой выбор сделают раньше?

— Об этом можешь не переживать. Ну что? Берешься за дело?

— Таисия, ты же в этом бреде участвовать не собираешься? — обратился ко мне парень.

— Я… Мне очень надо поехать, — я вздохнула, — а тебе нужно не вылететь из института, да?

— Да мне по барабану, — резко бросил Котовский, — хоть сейчас готов вылететь и лететь куда угодно.

— Скворцова, оставь нас на пару минут, пожалуйста, — пробормотал Жуков.

Я послушно вышла из кабинета. Ну и дела! Я теперь буду нянькой для этого парня? Странный такой. И откуда он меня знает вообще? Стоп, он что, меня по имени назвал? Жуков ведь не говорил, как меня зовут. Он вообще всегда всех студентов по фамилии называет. А этот Котовский явно сказал — Таисия. Как он узнал мое имя?

— Заходи, Скворцова- послышалось из кабинета.

Я открыла дверь и вошла. Парень почему-то выглядел расстроенным. Что такого сказал ему Георгий Фёдорович?

— Ну что, Скворцова, согласен твой подопечный. Теперь все в твоих руках. Лепи из него человека.

— Если бы я знала как.

Меня пугало мое будущее. Пугало то, что я совершенно не понимала, во что ввязываюсь. Пугало то, что папа будет вечером спрашивать у меня, узнала ли я о поездке. Я не понимала, что говорить ему. Как быть с этим Котовским? Что я буду делать с ним? И почему он вообще так быстро согласился? Все же я надеялась, что он до последнего будет противиться, эх…

— Ничего, — ободряюще улыбнулся Жуков, — придумаешь. Ты же отличница. Ну вот и делай все на отлично. А сейчас прошу меня простить, дела.

Мы попрощались с преподавателем и вышли из кабинета.

— И что теперь делать? — спросила я у парня.

— Откуда я знаю? Мне это вообще все до лампочки.

— А зачем тогда согласился?