Мэйв Хейзел - Глаза цвета индиго

испытываю под его пристальным взглядом.

— Индиго.

Как только слово сорвалось с моих губ, я вырываю свою руку из его хватки.

Оливия обнимает меня, и я глажу ее по спине. Я жду, что он скажет что-нибудь о моем необычном имени или о моих глазах, но ни одно замечание о них не вырывается из его рта.

Вместо этого он говорит:

— Что ж, посмотрим, что я могу для тебя сделать.

Когда Лив убегает к дереву, оставляя нас вдвоем, я жестом приглашаю его следовать за собой. Он позволяет мне пройти первой, а затем идет рядом со мной, его сильный запах вторгается в мои чувства.

— Ливи очень любит это дерево, — добавляет он, не отводя взгляда. — Я очень ценю, что ты позволила ей прийти сюда.

Парень бросает быстрый взгляд в мою сторону, но я только пожимаю плечами, надеясь, что этот жест даст понять, что я не возражаю против ее присутствия.

Когда мы огибаем угол дома, я смотрю на него, чтобы оценить его реакцию. Он ничем не выдает себя. Просто стоит там, его массивные плечи заполняют пальто, которое он носит, а волнистые волосы небрежно спадают на лоб.

Этот момент вдруг кажется таким личным. Я знаю Элиаса только как незнакомца, но он здесь, в таком сокровенном для меня месте.

Элиас что-то бормочет, приближаясь к Грибу. Он опускается на землю и осторожно прикасается пальцами к стволу, проводя ими по коре медленными движениями взад-вперед.

Я смотрю на его сестру, потом на него, совершенно сбитая с толку. Оливия пожимает плечами, устраиваясь поудобнее рядом с деревом.

— Он — дерево крови дракона, родом из Аравии. Думаю, ты понимаешь, почему у него не все в порядке?

Он смотрит на меня, ожидая ответа, который, скорее всего, не последует.

Аравия? Я имею в виду, что никогда раньше не видела этого вида дерева, но ни на секунду не подумала бы, что оно не из этих краев.

Я молчу, не зная, что сказать дальше.

Я чувствую себя виноватой за то, что не проявила больше участия.

— Этот вид деревьев обычно живет в суровых условиях.

Элиас встает, наблюдая за хранителем моей детской памяти так, словно это самая интересная вещь, которую он когда-либо видел.

— Каков ваш диагноз, док? — спрашивает Лив, передразнивая своего брата.

Элиас делает глубокий вдох, осматривая дерево от корней до увядающих ветвей на верхушке. Его мускулистые руки лежат на бедрах, а пальцы отбивают ритм, который слышит только он. Я чувствую, как Оливия затаила дыхание, ожидая вердикта.

— Не то, чтобы оно исчезнет или что-то в этом роде. — Он оценивает его и облизывает губы. — Но будет выглядеть менее… живым.

Я громко выдыхаю и бормочу проклятия, расхаживая взад-вперед, не зная, кого ударить первым. Либо себя, потому что я не была более осторожна, либо Элиаса, потому что он разрушил все мои надежды, либо Оливию, потому что она привела его.

Пока я марширую вокруг, как какая-то неудачница, а Лив все еще выглядит так, будто увидела привидение, ее брат похлопывает Гриба, как старого друга.

— У него еще есть несколько хороших месяцев.

Как будто от этого стало лучше.

Несмотря на все мои усилия, я не могу не думать о том, что могла бы сделать, чтобы исправить ситуацию, но не сделала. Так всегда бывает: вы понимаете, как плохо обошлись с кем-то или чем-то, только когда уже ничего нельзя сделать, чтобы исправить ситуацию.

Я вздохнула.

— Хорошо. Спасибо за помощь.

Не глядя на часы, я понимаю, что мне пора уходить, чтобы одеться. Больше всего на свете мне хочется остаться дома и посмотреть фильм или почитать книгу, а не идти туда. Невозможно ненавидеть что-то больше, чем я ненавижу необходимость прилагать усилия для мамы.

Элиас поднимается, чистит брюки, прежде чем прикоснуться к стволу дерева.

— С тобой все будет в порядке, приятель.

Я смотрю на Оливию, пытаясь понять, почему ее симпатичный брат общается с деревом. Ну, я тоже так делаю, но не на глазах у других.

— Ты в порядке? — спрашиваю я, обеспокоенная.

Он поворачивает голову, удивленный моим вопросом, затем снова поглаживает Гриб, прежде чем отойти.

— Да, общение с растениями действительно помогает, — говорит он, когда мы идем к передней части сада.

— Эл пытается сделать древотерапию реальным методом лечения. Ну, ты — его первый клиент.

Лив, смеется слишком громко.

Улыбка — это ее броня, и я не могу ее винить.

Элиас нежно притягивает ее к себе и целует в лоб. Она расслабляется, с ее губ срывается небольшой --">