Бет Лири - Любовь – это путешествие

откидывается на сиденье. Адреналин еще играет в крови, и мне жутко хочется дать Маркусу в нос.

– Совсем сдурел? – шиплю я.

Адди удивленно оборачивается на нас, но отворачивается прежде, чем я успеваю перехватить ее взгляд.

Маркус сглатывает, косясь на меня, и я чувствую, что он уже жалеет о своем поведении.

– Включи что повеселее! – он натужно смеется. – Давай хоть Брюса Спрингстина, а?

Адди долго не произносит ни звука.

– Деб, – наконец, говорит она, – остановись у заправки.

– В туалет надо? – спрашивает Деб.

– Нет, – качает головой Адди, – хочу высадить Маркуса. Пусть едет автостопом, как и собирался. – И снова включает кантри.

Адди

Как назло, не попадается ни одной заправки. Когда мы наконец останавливаемся, мне и впрямь нужно в туалет. И слегка проветриться. Вдруг кажется, что я оказалась в самой маленькой машине во всем чертовом мире.

– Мы правда высадим здесь Маркуса? – раздается за спиной встревоженный голос.

Я решительно шагаю через заправку к магазину, в надежде, что Дилан за мной не успеет. До сих пор мне удавалось избегать прямого зрительного контакта с ним, и этой тактики я намерена придерживаться всю оставшуюся дорогу.

При всей своей нескладности, Родни оказывается удивительно быстрым, так что приходится ответить:

– Скорее всего, нет. Но Маркус любит выпендриваться, и лучше сразу его осадить, а то достанет.

– А вы откуда его знаете?

Родни бросается вперед, чтобы придержать для меня дверь. Я озадаченно качаю головой, какой же он нелепый! Ведет себя как подросток, хотя ему должно быть не меньше тридцати.

– Мы с Диланом раньше встречались.

– О-о! Неловко вышло! – ужасается Родни, прижимая обе руки ко рту.

– Ага, есть такое, – смеюсь, удивляясь своей реакции.

Набираю шоколадных батончиков – мы с Деб запаслись всякой всячиной, но Дилан ест за двоих, и за час-другой ничего не останется.

– Извини, что тебе пришлось оказаться в самой гуще давних разборок. Не бойся, мы с Диланом будем вести себя мирно, уж на несколько часов нас хватит. Обещаю.

– Так вы остались друзьями? – Родни протягивает мне корзинку, и я бросаю в нее батончики, пять пачек печенья и пакетики конфет.

– Друзьями?..

В тот вечер, когда мы разошлись, я орала. И не в смысле, что громко ругалась, а именно что орала – без слов, раскрыв рот, до хрипоты. Била его кулаками в грудь, рыдала, пока силы не кончились. А потом не ела три дня.

– Вроде того. Вроде как друзьями.

Мы возвращаемся к машине. Дилан стоит, скрестив руки на груди и глядя куда-то влево. За его спиной встает солнце. Картинка словно обложка инди-рок альбома или реклама дорого одеколона. Он все такой же мечтательный и взъерошенный, но при этом повзрослевший.

Я слишком долго смотрю на него, и он ловит мой взгляд, прежде чем я отвожу глаза.

– Адди, – говорит Дилан и пытается помочь мне с пакетами, но я уворачиваюсь и направляюсь к багажнику. – Адди, пожалуйста, – повторяет он тихо. – Давай поговорим. Нам ехать вместе весь день. Может, лучше без этой неловкости?..

Захлопываю багажник. Пакеты с продуктами влезли, но заднее стекло совсем загорожено: Дилан с Маркусом собрались, как на край света, а у Деб куча вещей кормящей матери: два молокоотсоса, сумка-холодильник, бутылочки.

– Хочу размять ноги. Еще буквально пять минут, хорошо? – Родни отходит на газон.

Не стоило мне говорить ему про «друзей». Скажи я, что Дилан испортил мне жизнь, и Родни не оставил бы нас наедине.

– Адди… Ты даже посмотреть на меня не можешь?

Похоже, так и есть. Слишком больно. Нас отталкивает друг от друга, как два магнита, повернутых одинаковыми сторонами. Так что я смотрю на собак, выпущенных из соседних машин: маленький пудель пытается поймать собственный хвост, вокруг него бегает такса в дурацкой розовой шлейке. Их длинные тени скользят по траве в лучах рассветного солнца. Маркус наклоняется погладить овчарку. Надеюсь, она злая. Необязательно его кусать, но пусть хотя бы облает.

– Где Деб? – спрашиваю я.

– Ей позвонила твоя мама насчет Райли.

Я смотрю на него с удивлением.

– Она рассказала тебе про Райли?

Взгляд Дилана смягчается.

– Минуту назад. Я думал, ты… Думал, поделишься такой новостью. Что у Деб ребенок.

– Мы же решили не общаться.

– Не мы, а ты.

Я вздергиваю бровь.

– Извини, – вздыхает он. – Извини.

Тереблю браслеты на запястьях. Я сделала маникюр к свадьбе, но ногти слишком короткие и смотрятся нелепо: --">