Софи Кинселла (синоним для Маделин Уикхем (Софи Кинселла)) - Незванная гостья

сострадательный. Но хотите знать, Лейси, во что я действительно верю?

– Во что? – живо откликается Лейси, и Хамф одаривает ее мудрой, благородной улыбкой, точно он далай-лама.

– Нельзя полюбить насильно. Вот так просто. Нельзя полюбить насильно.

– Это так глубоко. – Лейси смотрит на него с восхищением.

– Как бы не так! – презрительно замечает Бин. – И, Хамф, ты все придумал. Эффи не была влюблена в тебя!

– При всем уважении, Бин… – Хамф с сожалением смотрит на нее. – Вряд ли Эффи всегда откровенна с тобой.

– А вот представь себе. – Бин сверлит его взглядом. – И мне известно, что она не была влюблена в тебя.

– Если тебе так хочется думать…

Он корчит рожицу Лейси, которая смешливо прикусывает губу и говорит:

– Надо же, бедняжка Эффи, какая досада! – Она морщит носик.

– Не смей называть Эффи бедняжкой! – запальчиво возражает Бин. – Что ты вообще об этом знаешь! Эффи избегает Хамфа – придет же такое в голову! Это бред!

Справедливости ради, решаю про себя я, от Хамфа мне лучше держаться дальше в любой ситуации. Но не по причине безнадежной влюбленности.

– Тогда почему ее здесь нет? – парирует Лейси со злобным огоньком в глазах. – Почему она отсутствует на семейном празднике?

– У нее было свидание, – с ходу выдает Бин. – У нее было свидание со спортсменом!

– Приходила бы вместе с ним! – кроет Лейси. – По мне, так это странно. Все здесь, кроме Эффи! И не говори мне, что тут обошлось без весомой причины. Мы все знаем, в чем она. Точнее, в ком. – Она указывает на Хамфа, точно доказывает дело в суде, и с торжествующим видом поднимает бокал.

– Вы там о чем говорите? – Папа внезапно поднимает голову, и все вздрагивают. Тут только до меня доходит, что он впервые подал голос. Все это время он держался совершенно обособленно и сидел в конце стола, уставившись в телефон. Но сейчас он впервые поднял глаза, присоединился к разговору и даже снял солнцезащитные очки.

Он слегка поменял позу, и теперь с моей наблюдательной позиции его лица почти не видно. Поэтому я ползком перемещаюсь за кустами, пока не нахожу новую точку обзора.

– Вы там о чем говорите? – снова спрашивает он, наполняя свой бокал.

– Про Эффи, – отзывается Бин, бросая грозный взгляд на Хамфа.

– О, про Эффи. – Папа слегка морщится и делает большой глоток вина. Когда он ставит бокал, рука у него слегка подрагивает, и я вдруг понимаю, что он тоже пьян. – Малышка Эффи, – задумчиво говорит он. – Как сейчас вижу ее, бегущей по лужайке с розовыми крылышками феечки. Помните?

– Ох уж эти феечкины крылышки! – Лицо Бин смягчается. – Конечно. Сколько времени она отказывалась их снимать – год?

– А помнишь, Бин, когда ты по ошибке сунула их в стиральную машину? – вмешивается Гас. – Тогда пришлось заказать другую пару, и целый день мы притворялись, что не помним, куда они подевались?

– О боже! – Бин заливается смехом. – А она все время приставала с вопросами! «Где крылышки? Где мои феечкины крылышки?»

– А мы такие: «Не волнуйся, Эффи, они обязательно скоро найдутся».

Я чувствую, мои щеки заливает свекольный румянец. Ох, зря я подслушиваю. Это неправильно. Стыд и позор. Нужно уходить. Прямо сейчас.

Но я почему-то не могу.

Вся компания, вежливо наклонив головы, слушает семейные воспоминания, и, когда папа снова собирается заговорить, воцаряется выжидательная тишина.

– А помните цирковой день рождения Эффи? Какая у нее была мордашка!

– Это было потрясающе, – кивает Бин. – Лучший праздник на свете.

– Счастливое было время. – Папа делает еще один большой глоток вина. – Пожалуй, самое счастливое время в моей жизни.

Что?

Что папа только что сказал? Я в полной растерянности гляжу в его мечтательное лицо. Самое счастливое время в его жизни?

Я чувствую, как мое смятенное, израненное сердце снова начинает оживать.

– Бин, ты была права, – внезапно поворачивается к ней папа. – Эффи должна быть здесь. Я уверен, что у нее были причины для отказа, и я знаю, что она очень упрямая, но… – Он замолкает, его лицо мрачнеет. – Мне бы очень хотелось, чтобы она передумала. Сегодня мы все должны быть здесь.

– Она – брошенная женщина, Тони, – со знающим видом произносит Лейси. – А брошенная

--">