Евгения Чащина - Я не ее копия (СИ)

девушки остатки самосохранения. Увы, их нет. Поэтому у нас не получится нормального общения. Я теперь в этом уверен. Она намерено бросается глупыми фразами? Думает, что раскрутит меня на эмоции? Возможно, это бы сработало, не будь я таким уставшим. Переговоры выдались длительными и тяжёлыми. Единственное, что хочу… Нет, даже не Полину. Я хочу тупо надраться коньяка и уснуть. Проспать сутки или больше. Я заслуживаю на такой длительный отдых.

— К сожалению, ты можешь только теряться в догадках, племяшка. Оденься. Жду тебя внизу.

Забираю ремень и пиджак. Неторопливо иду к выходу.

— Я тебе не племяшка, достал. Не возбуждаю тебя и чёрт с тобой. Найдётся тот, кого возбуждаю. Даже далеко отходить от двери не придётся!

Мимо меня пролетает шальная обнажённая нимфа, со злостью распахивает дверь и поминай, как звали.

Её приключения длились недолго. Прошло буквально пару минут, возглас, возня, женский крик и дверь вновь распахнулась и там появилась широкая фигура Николая с перекинутой через плечо девчонкой.

— Что с ней делать, босс? — самый молодой из моих охранников перехватил девчонку прежде, чем она успела бы наделать дел.

— Дама просит внимания. Поможешь?

Николай опешил, но больше всех опешила девчонка. Она резко встрепенулась в его руках и закричала:

— Пусти меня!

В широкую и сильную спину мужчины прилетел ряд ударов. Николай поставил свой улов на ноги, а Василиса резко, как кошка, прыгнула в сторону кровати, схватила плед и укуталась в него едва ни целиком, сделав из себя шаурму.

— Больные ублюдки, — донёсся злой голос из пледа. — Оставьте меня в покое!

— Коля не устраивает? Позвать Андрея Павловича? — ехидно смерил Василису презрительным взглядом.

— И шофёра своего, и пустим меня по кругу, — рявкнула девчонка, нагнулась, схватила своё платье и умчалась в ванную, громко хлопнув дверью.

— Воспитательный момент? — уточнил Николай, как только дверь за ней закрылась.

— Этого я и боялся больше всего — протеста.

Выдыхаю обречённо и скручиваю ремень. Мне даже кажется, что с этой минуты гадкий характер малолетки приобретет ещё несколько крутых навыков — брать своё горлом. Ее вообще не приучили к элементарным правилам этикета? Чем занималась сводная сестрица? Прокачкой своих буферов? Возможно. Её жизнью последние десятки лет не интересовался. Ещё двадцать лет назад поклялся сам себе, что никогда больше не буду интересоваться жизнью этой вертихвостки.

— Ты готова ехать? — обращаюсь к Василисе, как только та появляется из недр ванной.

Она не отвечает, молча берет свою сумочку и шагает на выход из номера, проходя мимо меня словно я пустое место.

Сижу в салоне автомобиля, на девушку не смотрю. Уползла в другую сторону и сопит.

— Про Юзика я не шутил.

— Я тоже. Тупо спрашивать у ребёнка, который только что потерял родителей, тыкая в лицо правилами завещания, пойдет ли оно замуж. У меня были мысли выйти в окно тогда. Так что было плевать, на что соглашаться. Замуж не пойду. Ни за кого. Тема закрыта.

Нервно сжимаю кулак, едва не до хруста в пальцах. Идея с отправкой Василисы в Лондон не такая уж плохая. В университет, подальше, чтобы не видеть её и не слышать. Я ещё подумаю над этой идеей. А сейчас я пытаюсь поговорить с ней, как со взрослой.

— У тебя есть время до окончания университета. В любом случае ты должна будешь это сделать. Сейчас же, если хочешь жить в мире и согласии, включаешь мозги и не выворачиваешь МОИ мозги наизнанку. В противном случае, я по-другому буду решать наши проблемы. Заметь, говорю спокойно и мирно, не смотря на то, что сегодняшняя выходка доказала твою несостоятельность в здравом мышлении.

— И что же за выходка такая? То, что я хочу распоряжаться своим телом так, как я хочу? — смотрит с вызовом, а затем изгибает бровь и фыркает, — тебе-то что с того, с кем я сплю? Как это вписывается в контекст наших взаимоотношений и влияет на них?

Отворачиваю голову, стиснув зубы.

— Ты недавно из пелёнок вылезла. Когда успела возомнить себя взрослой? Или ты думаешь, что, набрасываясь на любого встречного, сыграешь себе хорошую службу? — закипаю внутри, но продолжаю упрямо смотреть вперед, мой кулак до сих пор сжимается до боли, но не могу расслабиться, в полной мере осознавая маразм, который творится в голове малолетки.

— Мне восемнадцать лет, из пелёнок я вылезла давным-давно. Нравится --">