Маргарита Дюжева - Я хочу твоего мужа

мне хочется подойти и треснуть ему по макушке.

Потому что это перебор.

Я не слышу, о чем точно они говорят — в ушах гремит дикий пульс, но вижу, как он разворачивается чуть боком и напрягает руку, демонстрируя красивый, прокаченный бицепс. А эта дрянь тянет к нему свои руки и лапает! Сначала сжимает каменную мышцу, чуть дольше, чем это нужно для того, чтоб оценить ее твердость, потом неспешно ведет ладошкой вверх по плечу, переходит на грудь и замирает. И все это с восхищенной улыбкой конченой стервы.

Почему он не одёрнет ее? Не остановит? Я не понимаю…

Они так увлечены друг другом, что до победного не замечают моего приближения.

Мне хватает сил чтобы подойти и при этом не дрожать, как лист на ветру. Улыбаюсь так словно ничего не произошло:

— Привет!

Леша откровенно вздрагивает и тут же рефлекторно отступает на шаг от девки. Она же скользит по мне спокойным взглядом, потом с улыбкой произносит, обращаясь только в нему:

— Леш, пока. До встречи, — машет ему пальчиками и уходит.

Я пытаюсь напомнить себе, что надо дышать...

— Ммм, — мычу, провожая ее растерянным взглядом, — и это кто такая?

— Где? — беспечно спрашивает муж.

— Не придуряйся. Ты понял, о ком я говорю. Что это за звезда крутилась возле тебя?

— Ах это…— он пренебрежительно ведет плечами, — Марина.

Марина… Это имя камнем падает между нами.

— И все?

— А чего еще? — Леша недоуменно смотрит на меня.

— Вы так мило болтали, что у меня создалось впечатление будто вы …друзья.

Я не хочу выяснять отношения в присутствии посторонних, поэтому тщательно подбираю слова. То, что я сейчас увидела никак нельзя считать дружеским общением. Она так рьяно флиртовала, что только слепой или тупой мог этого не заметить. Я не тупая и на зрение не жалуюсь.

— Пфф, да какие друзья, — отмахивается муж, — Она просто приходит иногда в зал. А здесь как? Все всех знают. Одна большая дружная команда.

Мне неприятно, но воспитание и выдержка не позволяют выплеснуть то, что кипит внутри.

— Команда, значит, — задумчиво чешу бровь, — ну ладно… пусть будет команда.

— А что не так?

— Все хорошо, Леш.

Все просто прекрасно.

— Ки-и-ира, — тянет он, закатывая глаза кверху, — что ты там придумала? Колись!

— Ничего, — скупая улыбка, это единственное, что я могу себе позволить. Камень на груди не дает ни расслабиться, ни вдохнуть полной грудью.

— Кирюш, ты кого обмануть хочешь?

А ты? Этот вопрос жжет горечью язык, но так и остается неозвученным.

Леша оттесняет меня в укромный гол между тренажёрами, который не просматривается из зала. Зажимает меня там, как шальной подросток, не позволяя сдвинуться ни на миллиметр.

— Кир-р-ра, — голос вибрирует, напоминая тихое звериное урчание. Он обхватывает мое лицо ладонями и заглядывает в глаза, — ты помнишь наше главное правило? Никаких недомолвок. Если хочешь что-то сказать — говори сразу.

Я сдаюсь:

— Это был флирт. Откровенный и беспощадный.

— Я флиртовал?

Прогоняю в памяти картину их общения. Кроме мимолетного, спровоцированного заразой взгляда и неуместной демонстрации бицепса, он вел себя достойно.

— Нет. Но ты и не остановил ее. Не поставил на место.

— Я должен был ее послать? — удивленно вскидывает брови.

Я была бы не против. Потому что сама любой флирт со стороны посторонних мужчин обрубаю жестко и с прямым указанием на то, что замужем, счастлива в браке и не нуждаюсь в приключениях.

— Это уже на твое усмотрение, — пытаюсь протиснуться мимо него, но он по-прежнему преграждает мне путь.

— Давай-ка завязывай со своей ревностью. Ты же знаешь, что повода нет. Знаешь ведь? — пристально смотрит мне в глаза, ожидая ответа.

Я морщусь. В груди все еще давит, но муж прав. Он никогда не давал мне повода для сомнений или подозрений. Я в нем уверена, как в себе.

— Знаю, — нехотя соглашаюсь, — но мне было неприятно.

— Прости. Я как-то не воспринял всерьез ее разговоры и не подумал, что тебя это может расстроить. Этого больше не повториться. Мир?

— Мир. — Я смотрю на его небритую, но такую родную физиономию и не могу сдержать улыбки.

Потом мы занимаемся. Он тягает большие веса, а я прокачиваюсь на выносливость. Особое внимание уделяю приседаниям. Наверное потому, что понимаю, что моя попа не дотягивает до той, обтянутой бежевым комбезом, и меня это злит.

— Кирюш, я все. Мне надо возвращаться в офис.

— До вечера, — я целую его в губы, --">