Ульяна Соболева - ЛюБоль

стену.

Надежда отца Даниила на то, что девка одумается и все же решится, таяла с каждым днем. Ничего…пусть оступится, пусть делает что-то такое, отчего Олег Александрович лишит ее всего. Рано или поздно с таким характером она нарвется. Лебединский деспот и тиран. Всех в своей семье держит в ежовых рукавицах.

Будь это в другие времена, он бы с радостью посмотрел, как красноволосую сучку вытащили бы на площадь совершенно голой и забили камнями.

– Я больше не останусь в деревне. Я пробыла здесь более чем достаточно. Как в тюрьме. Братья не против. Я поеду к границе и заберу тело Артема домой. Когда вся моя семья находится далеко, я единственная близкая родственница, и я хочу найти виновного. Хочу, чтобы враг был наказан за смерть моего брата.

Голос девушки звучал глухо…отец Даниил даже подумал, что она плачет. Но он слишком хорошо ее знал. Эта упрямая девка не проронит ни слезинки. Он действительно никогда не видел ее слез. Даже когда была ребенком.

– Отец говорил, что у него много врагов было всегда. Если кто-то захочет, то достанет меня где угодно и даже в этом захолустье.

– Я просто опасаюсь, что ты поедешь одна…А у семьи Лебединских полно врагов. Не стоит подвергать себя опасности! Артем погиб…его не вернуть! Я понимаю, как тебе больно, но…не стоит рисковать!

Девушка резко обернулась, и священник сдавленно выдохнул, когда увидел, как блестят ее красивые ярко-бирюзовые глаза. Ему понравился этот блеск. Он предшественник слез. Удовольствие растеклось по его телу приятными волнами, потянулось мурашками вдоль позвоночника. Пусть заплачет. Это будет красиво. Пусть покажет свою слабость маленькая, проклятая ведьма. Хотя бы раз. Один единственный раз, черт ее раздери.

Ольга была единственной женщиной, которую отец Даниил страстно ненавидел. Нет…не только потому, что она разрушила его планы по обогащению, и не только за то, что в ее присутствии его скукоженная и годами спящая плоть восставала, причиняя неудобства, он ненавидел ее за несколько ожогов на своих пальцах…после этого они утратили чувствительность. Отец Даниил не мог избавиться от навязчивых мыслей о дочери Лебединского. О ее голом теле, совсем юном…там в душевой кабинке в монастыре. Когда он со свечой в руках подглядывал, как она моется. Девушка намыливала тело, терла белоснежную кожу мочалкой, мыла себя между ног, и священник впервые в жизни испытал дичайшее сексуальное возбуждение, глядя на ее полную грудь с розовыми сосками, которая колыхалась в такт ее плавным движениям, глядя на длинные ноги, между которыми, он знал, его ждут врата чертовой бездны и сладкого разврата. Он произносил молитвы, ощущая, как под пальцами проносятся искры, и каждая вена в его собственном теле вибрирует от бешеной энергии, которая проходит сквозь него. Он схватился за пламя свечи…но кончики его пальцев были в масле и вспыхнули с адской силой. Он чудом сдержался, чтобы не заорать, бежал к себе в келью, смачивал руки в холодной воде, дул на них, но пальцы обгорели до мяса. А еще…под длинной позолоченной рясой на штанах священника осталось мокрое пятно от растекшейся спермы…когда он все же кончил, глядя на белоснежную женскую грудь, то именно в этот момент и сжег свои пальцы.

По ночам он хлестал себя по спине, чтобы унять отвратительные фантазии и грязные желания, которые лезли к нему в голову. Ему, могущественному и сильному, давшему обет безбрачия и испытавшему свой единственный оргазм, глядя на красноволосую дрянь. Это она виновата, проклятая ведьма. Она искушает его только одним своим видом. Напоминает ему о падении.

– Погиб? – Ольга сжала руки в кулаки и сильно побледнела, а ее глаза казались настолько яркими, что священнику захотелось их выцарапать, чтоб не соблазняла, – Человек, который посвятил себя горнолыжному спорту, просто взял и погиб? Он катался, как сам дьявол! Я в это никогда не поверю! Я думаю…что Артема убили!

– На все воля Господа! И не смей сравнивать Артема с дьяволом!

Девушка вздернула подбородок, продолжая смотреть в глаза священнослужителю с вызывающей дерзостью.

– После смерти моего брата Огнево теперь принадлежит мне. Я могу вступить в права наследия. Не стану ждать и минуты – завтра же выезжаю.

– Твой отец был бы против этой поездки.

– Мой отец был бы рад отправить меня подальше от своих глаз и одобрил её до своего отъезда, а сейчас он где-то в джунглях Африки заключает новые сделки и не отвечает --">