Юлия Гойдт - Песенка про любовь (СИ)

вскричал Юрик. – Я слабак?! Я?!

Они устроили возню с выкручиванием рук и подножками. Как дети, ей богу. А Лариса погладила меня по плечу.

- Полька, - сказала она. – Ты просто устала. Отдохни. Может, приляжешь? Ты работала всё это время как безумная.

Но расслабляться было рано.

- После конкурса, - сказала я. – Напьюсь. И буду спать тридцать лет и три года.

Лариса фыркнула.

- Как ты вообще решилась на это выступление? На тебе итак было столько всего…

- Кулибин, - простонала я. – Задурил. И никто не заступился. – Я обвинительным жестом уставила на неё палец. – Даже староста!

- Я просто не успела! – вскричала расстроенная Лариса.

- Эй! Не расслабляться! – рявкнул Артём. – Полька, ну-ка!

Он всучил мне стакан с вином, а сам схватил журнал, которым я их лупила.

- О-о, - сказал он. – Я-то думал, что ты гламурная барышня, а ты «Плейбой» почитываешь!

- Что? – удивилась и разозлилась я. – Да ты сам его притащил наверное!

- Свежачок, - продолжал издеваться Артём. – А где ты хранишь остальную коллекцию?

Мальчишки склонились над журналом, хихикая и отпуская замечания в мой адрес, а я моментально вскипела. Я выдрала у них журнал и вдруг увидела, что это французская версия издания. Я тут же забыла о них. Журнал у меня снова отняли, и я это позволила. Выпила вино и повела взглядом по комнате.

Переживательный день выбил меня из колеи, поэтому я и не заметила ничего сразу. Во-первых, был выключен монстр. Во-вторых, в углу на кресле лежала подозрительного вида серая пыльная ветровка. В-третьих, покрывало на кушетке было смято так, будто на нём лежали. Этого мне хватило. Я извлекла из своего рюкзачка мобильник и набрала номер. Вот только ничего не изменилось. Абонент опять оказался недоступен.

Я прижала кулак с мобильником ко рту, раздумывая, не позвонить ли Харькову. Решила, в конце концов, что это плохая идея. А вдруг он скажет, что это был миг, и мы разминулись с Серёжкой. Не-ет, мне требовалась уверенность или, по крайней мере, твёрдая надежда хотя бы на последние пару часов. Чтобы задобрить судьбу, я отправилась на кухню и принялась за готовку.

Постепенно вся толпа перебралась ко мне.

- Ты зачем? – неуверенно спросила у меня Лариса.

- И правда, что за блажь? – небрежно поинтересовался Юрка.

- Успокаивает, - процедила я сквозь зубы.

В результате мы чуть не опоздали к жеребьёвке. Тянуть шар пришлось мне. Номер нам попался предпоследний. Это было плохо, как сказал Суворин, можно было переволноваться и перегореть. Деловитый общественник Колька, который нарезал вокруг нас круги, тут же загорелся и предложить задействовать какие-то связи, чтобы всё переиграть.

- Николай, - веско сказал Юрка. – Не позорь нас!

Колька заюлил и куда-то смылся. Перед Юркой он робел. Да и вся наша группа поддержки, состоящая из младшекурсниц, смотрела на Маркова квадратными глазами и давилась слюной. Юрочка был хорош сейчас в романтической шёлковой блузе и шёлковых же клёшах. При этом все уже знали, что наша защита прошла на ура. Да и сам факт сборища научной общественности страны по нашему поводу не на шутку взбудоражил факультетский народ. А теперь ещё и конкурс…

Я поухмылялась про себя и отправилась искать место, откуда можно было бы видеть другие выступления. Суворин вопил мне вслед, что не надо этого делать, вот только из двух зол, одним из которых был он сам, я решила выбрать меньшее.

В общем, у всех мозги сработали так же как у меня, все делали вещи контрастные в сравнении с прошлогодним фурором филологинь. Мне понравились математики. Не мудрствуя лукаво, они соорудили патриотический постановочный номер. Вальс «В лесу прифронтовом». Массовка. Одна работающая пара. И соответствующие декорации. У меня над ухом задышали. Я покосилась через плечо.

- Ну как? – спросил Шнайдер.

- Приз ваш, - с уверенностью сказала я. – Да ещё ребята хорошо работают. Вальс безупречен.

- Юрка-то, - сказал Шнайдер. – Прям звезда балета…

Он заржал.

- Подойдёшь к нему с этим – убью, - пообещала я. – После конкурса хоть заприкалывайся! А сейчас исчезни лучше!

- Грубая ты, Гаймуратова! – с удовольствием сообщил мне Ромка и пошёл навстречу своим, которые закончили выступление.

Потом были ещё несколько вальсов, кадриль, сиртаки… Танго тоже имело место, причём под неожиданный «уголовный» шансон. Впрочем, эта вещь давно уже считается классикой.

«Не печалься, --">