Софи Вирго - Ангел для Кречета. Запретная

тебя хотел нотариус? — голос Глеба раздался для меня неожиданно, только я уже не мальчик, чтобы вздрагивать в подобных ситуациях.

— Сказал, что у Князя было закрытое завещание. Завтра надо явиться на оглашение. И кое-что передал лично для меня от старика, — и постукиваю по внутреннему карману.

Конверт запечатан, явно что-то важное. На нем несколько подписей, одну из которых я точно знаю. Зорвот. Его подпись я не забуду никогда. Но зачем она на конверте? И еще чья-то. Не хочу думать. Если бы не Глеб, я бы и не вспомнил о переданном до завтра, не стал бы задумываться о содержимом и внешнем оформлении. Сейчас мысли решили уцепиться за последнюю связующую ниточку с покойным. Почему сегодня? Это простое совпадение и Князь в принципе подготовил для меня послание, или же предчувствовал, что век близится к закату и решил подстраховаться? Если последнее, то дело — труба.

Желание подобных перестраховок может возникнуть лишь в том случае, когда чувствуешь угрозу изнутри. Его смерть была очень странной. По данным медицинской экспертизы, умер естественным путем. Оторвался тромб, закупорил сосуд, и все. Я бы поверил в это, если бы точно знал, что это имеет место быть. Но здоровье у старика было отменным. Значит, дело нечисто.

Неужели у нас завелась крыса? Не хочу верить в подобные вещи и в то же время успокаиваюсь. Несмотря ни на что, во мне покойный не сомневался.

— Не верится, что его нет. Резко все случилось, не находишь? — друг говорил с паузами. Видимо, тоже под сильным впечатлением от случившегося.

— Согласен, три дня назад старик не собирался умирать. Мы с ним разговаривали, и он все твердил, что, пока не закончит одно дело, на тот свет не отправится. И то, после дела он хотел прожить лет эдак -дцать.

Не знаю, что конкретно за дело у него было незавершенным, говорил он о нем, чуть ли не щурясь от удовольствия. Уже было подумал, что у старика появилась личная жизнь. Больно смотреть на него было. Всю жизнь один, любуется портретом какой-то женщины. Отрицать не буду, красива. Их совместное фото двадцатилетней давности висит в нескольких комнатах, спрятанных от посторонних глаз. На вопросы о том, кто она и почему они не вместе, всегда отмахивался. Говорил лишь, чтобы я не совершил его главную ошибку — не был одинок. Красавица с портрета так и осталась его единственной любовью.

— Вот и я о том. Ему всего сорок пять. Рановато для естественной смерти.

Слышать, что мысли о неестественной смерти посещают и другого человека, радостно. Значит, паранойя если и есть, то массовая. С ума сходят поодиночке, а не всей толпой.

— Давай решать все постепенно. Сегодня мне не хочется об этом говорить. Не хочу такой день омрачать еще и разговорами о подозрениях. Давай спокойно проводим его в последний путь, а завтра продолжим? — не лукавил.

Подозрения потерпят и до завтра. Сегодня слишком паршиво на душе. Впереди поминки, которые я терпеть не могу. Все лицемерно говорят о том, как им был дорог покойный, как много хорошего для них он сделал. Для чего? Не понимаю. Человек уже не услышит и не оценит подлизывания в нужном ключе. Неужели все будут говорить подобные вещи, потому что Князев был важной, даже исключительной, я бы сказал, персоной? Или все из-за незнания, кто станет преемником?

— Ты так спокоен. Неужели не интересно, что в завещании? Он ведь к тебе как к сыну относился. Явно что-то перепадет. Если нет, то я буду в шоке.

— Абсолютно. Меня волнует лишь то, кто его убил и, главное, как. Но об этом не сегодня. А насчет оставил или нет: разве это так важно? Он и без этого мне многое дал.

Чистая правда. До сих пор вспоминаю свой первый день в области. Если бы не он, меня могло бы и не быть. Я обязан ему жизнью.

Теперь для меня дело чести найти и отдать под суд того, кто виновен в его гибели.

Глава 3

Снежана

— Эм, Сереж, прости, но я не могу, — сбоку от нас раздаются смешки.

— Снежан, но почему? — смотрит такими глазами, что хочется провалиться сквозь землю. Настолько много в них надежды, которая рушится моим отказом.

Как мне объяснить парню, стоящему напротив с протянутой розой, что я не хочу быть его девушкой, поэтому не могу принять цветок? Шепотки вокруг нас начинают становиться все сильнее. Зачем только Селиванов решился на этот шаг в потоковой аудитории?

Я не хочу объяснять ему при всех, что он герой не моего романа. И дело не в том, что он выше меня на голову, худощав, в чем явно виновата --">