Слава Доронина - Соломон. Забытая нежность

никогда.

Вспомнив красивое, светлое личико своего ангела с белокурыми локонами, я на секунду прикрыл глаза, и когда открыл, заметил, как на дорогу выскочила девушка. Миниатюрная и светловолосая, одетая в пацанскую одежду. Зажмурив глаза, она застыла на месте, а я ударил по тормозам. Девушка все же получила легкий удар, скорее даже толчок, я успел затормозить в аккурат рядом с ней. Выскочил из машины и, забыв о том, что стало причиной это неосмотрительности на дороге, которая чуть не стоила незнакомке жизни, я кинулся к ней. Но та уже поднялась с асфальта и смотрела на порванную джинсовую куртку, которая явно ей была велика. Девушка перевела на меня большие светлые глаза, которые не отражали и грамма испуга, а ее равнодушный, можно даже сказать обреченный взгляд, задел меня за живое. В этой несуразной одежде она походила на худощавого подростка. Да мне далеко не двадцать, но и незнакомка на малолетку особо не походила, взгляд уж слишком взрослый и осознанный. Хотя внешность иной раз была обманчива.

Девчушка снова взглянула на куртку, а потом подняла на меня расстроенный взгляд и по-прежнему молчала, лишь тяжело дышала – и это сбивчивое, рваное дыхание выдавало ее волнение.

– Ты как, в порядке? – спросил я, разглядывая девушку.

Светлые волосы собраны в хвост, на лице ни грамма косметики, в уголках слегка раскосых глаз веснушки. Я уже практически въехал в посёлок, оставалось найти нужный дом, когда случилась такая вот непредвиденность. Не хотелось начинать отдых с посещения местного участка полиции или в разъездах и поисках медицинского учреждения для оказания помощи.

– В порядке? – повторил я вопрос, заглядывая ей в лицо.

– Да… – тихо отозвалась она.

– Анька, зараза такая, а ну стой! Куда Машку спрятала? – раздался громкий женский крик неподалеку, а на лице девушки наконец-то отразилась хоть какая-то гримаса помимо безразличия.

Девушка вытянула шею, разглядывая кого-то или что-то за моей спиной. Я не удержался и из любопытства тоже повернул голову в сторону. С другого конца улицы бежала женщина, размахивая чем-то большим округлым, похожим на коромысло. Моя «жертва» прикусила губу, перевела на меня все тот же растерянный, немного печальный взгляд, развернулась и бегом кинулась прочь. Ничего не понимая, что это было, и куда девушка так резко сорвалась с места, я смотрел ей вслед. Мимо бодрым шагом, едва не переходя на бег, промелькнула та самая женщина. Она хотела было мне что-то сказать, но, махнув рукой, лишь ускорила шаг.

– Анька! – кричала она, судя по всему, той самой девице.

Пожав плечами, я ухмыльнулся и вернулся в машину, испытывая облегчение, что все обошлось. Чувствую, нескучно мне будет жить эти дни в поселке. Местные жители, словно близкий круг родственников, где все друг о друге все знали, с благоговейным трепетом «примут» в свои круги чужака, чтобы перемыть ему все косточки. Став свидетелем этой непонятной сцены, я пришел к заключению, как можно реже показываться на людях, чтобы не стать достоянием общественных пересудов. И хорошо еще, что не додумался приехать на своем шикарном Мерседесе в такое захолустье, хотя и этот красивый, но уже устаревший внедорожник был как бельмо на глазу.

Дачные домики выстроились в небольшой рядок. Осень накладывала свой отпечаток и придавала этим местам ауру сказочности. Яркие цвета перекликались, вызывая зрительный восторг. Я остановил автомобиль и заглушил двигатель. Вышел из машины и глубоко вдохнул, ощущая внутренний подъем. Стас предупредил меня, что в доме, кроме водопровода, ничего не подведено. То есть газа не было, канализации тоже. Но свет и вода все-таки уже что-то, чем ничего. Зимой в поселке оставались только старики, обычно дачные домики пользовались спросом лишь в теплое время года. На случай холодов, люди запасались дровами и топили печки, согревались обогревателями. Есть готовили на электроплитках. Перед домом Стаса был разбит живописный сад, который жил своей отдельной жизнью – за ним никто не ухаживал. Дикий виноград разросся по всему забору и уже тянул свои ветви к дому. Красивый багровый оттенок листьев сильно контрастировал на фоне голубого забора и такого же цвета дома. Поставив машину на сигнализацию, я вошел во двор и оказался в оазисе тишины и умиротворяющего покоя. Мне показалось, что я вернулся домой. Когда-то ведь тоже жил вот в таком вот богом забытом месте. Купался в ключевой воде в летнее время, загорал на солнышке, пек --">