Элли Эверхарт - Выбираю тебя

полулитровой бутылкой содовой, втиснутой между ног. Мои голые ступни покоятся на приборной панели. Стоит мне потянуться к пачке, как Райан ее выхватывает.

— Хватит, Джейд. — Он кидает чипсы на заднее сиденье. — Это уже пятая пачка за два дня.

— Ну и что. Я люблю чипсы. — Слизнув с пальцев соль, я отстегиваю ремень безопасности и тянусь обратно за чипсами.

— Эй, пристегнись. Только попробуй взять эту пачку. Клянусь, она станет последней. Тебе стоит начать питаться нормально.

Закатив глаза, я усаживаюсь на место.

— Райан, ты не мой врач. Ты еще даже не поступил в медицинскую школу, поэтому хватит читать мне лекции о здоровье.

Придерживая руль, он вытирает со лба пот.

— Необязательно быть врачом, чтобы знать, что диета из содовой с чипсами на пользу тебе не пойдет.

— Картошка — это, между прочим, овощ. — Я громко хрумкаю чипсами, но Райан никак не реагирует.

— Черт, ну и жара. — Он полностью опускает стекло, отчего в машину проникает еще больше раскаленного воздуха. С громыхающим позади прицепом мы спускаемся по склону, затем минуем ещё два.

— Закрой окно. Я не слышу радио из-за этого шума.

— Если я его закрою, то мы задохнемся. — Но он все же делает, как я прошу. — Когда я стану врачом, то первым делом установлю в машине кондиционер.

— Сначала ты выплатишь свой студенческий заем. — Я запихиваю в рот остатки чипсов.

— Это точно. Наверное я просижу за рулем этой тачки еще лет десять. — Он подталкивает меня локтем со своего сиденья. — Не всем удается получить полную стипендию в элитном колледже на Восточном побережье.

Я пожимаю плечами.

— Что тут ответить? Когда какой-то богатенький тип предлагает оплатить тебе колледж, то ты соглашаешься.

— Он предложил тебе стипендию, потому что ты ее заслужила. Больше, чем кто бы то ни было.

— Не начинай, Райан. — Я отворачиваюсь к окну, наблюдая за тем, как мы покидаем очередной штат. Сейчас мы в Нью-Йорке, проезжаем мимо фермерских полей. До сих пор я и не знала, насколько хорошо в Нью-Йорке развито фермерство. Вчера я впервые очутилась за пределами Айовы и уже успела побывать в пяти других штатах. Из-за автострады почти каждый штат кажется похожим на предыдущий. По обе стороны дороги простираются большие поля. Когда мы попали в Пенсильванию, пейзаж стал холмистым и с кучей деревьев. В Нью-Йорке деревья чередовались с полями.

Райан полностью закрывает окно, и шум дороги стихает.

— Мы почти на месте, и я должен сказать это в последний раз, а потом заткнусь.

Я драматично вздыхаю.

— Ладно. Только быстро.

— Джейд, я правда очень тобой горжусь. На твоем месте большинство людей замкнулись бы и бросили бы школу. Но ты закончила ее и, блин, даже произнесла прощальную речь.

— Знаю. Я там была. Ты как, закончил? Потому что теперь все это не имеет значения. То была школа. Теперь я в колледже. А там, чтобы самоутвердиться, придется начать с нуля.

— Ты ничего не должна кому-то доказывать. Да ты в первый же день в кампусе надерешь им всем задницы.

— Ладно, завязывай. Хватит меня подбадривать. Не надо льстить моему самолюбию, чтобы потом реальность дала мне пощечину. В школе было просто. В колледже намного больше проблем. Мне предстоит учиться с избалованными богатенькими детишками, которые ходили на крутые подготовительные курсы и всю жизнь, наверное, занимались с репетитором.

— Эй, не настраивай себя на такой лад, пока не узнаешь, как все на самом деле. Ты их еще и в глаза не видела. Дай им шанс прежде, чем осуждать.

— Ой, да ладно. Как будто там не начнут осуждать меня. Я выиграла Кенсингтонскую стипендию. Все знают, что это благотворительность.

Он снова опускает стекло.

— Сомневаюсь, что там хоть кто-то знает о твоем прошлом.

— Достаточно узнать всего одному — и узнает весь колледж. И тогда я стану для них бедняжкой из Айовы, которая в возрасте пятнадцати лет нашла на полу ванной свою собственную мать, умершую от передозировки таблеток и алкоголя. Все начнут думать, что я такая же сумасшедшая, как она. Может, оно так и есть… — Мой голос затихает.

— Прекрати, Джейд. Ты не твоя мать. И вообще ничем на нее не похожа. Ты уже добилась намного большего, чем она.

— Пожалуйста, мы можем перестать говорить о моей матери? — Я открываю содовую, и та с шипением переливается через край и растекается по всему сиденью. — Черт! Извини.

Приподняв бутылку, я вытираю мокрую руку.

— Не парься. --">