Кора Рейли - Связанные местью

Ни Фальконе, ни его жены нигде не было видно. Почему я не удивлена?

Вестибюль был больше, чем я когда-либо видела. Мириады хрустальных фигур всех размеров стояли вдоль стен, а несколько огромных портретов Фальконе и его жены украшали высокие стены.

— Будь вежливой, — прошептала мама, когда нас повели к двойным дверям, ведущим в бальный зал с хрустальными люстрами и высокими столами, окаймляющими танцпол.

Вдоль одной стены тянулся длинный стол с канапе, грудами лангустинов и омаров, мисками с колотым льдом, на которых лежали самые большие устрицы, каких я когда-либо видела, жестяные банки с осетровой икрой и всеми роскошными блюдами, какие я только могла себе представить.

Служащий извинился, как только мы вошли в бальный зал, и помчался к следующим гостям.

Оказавшись внутри, я скользнула взглядом по гостям, ища моих подруг.

Мне не терпелось присоединиться к ним и позволить родителям самим искать себе компанию, но мама не дала мне такой возможности.

Она слегка коснулась моего предплечья и прошептала мне на ухо.

— Веди себя, наилучшим образом. Сначала мы должны поблагодарить мистера Фальконе за приглашение.

Я посмотрела мимо неё туда, где отец уже разговаривал с высоким черноволосым мужчиной.

Отец сгорбил плечи, будто пытался поклониться боссу, не кланяясь.

Это зрелище оставило во рту горький привкус. С маминой ладонью на своей пояснице, я подкралась поближе к отцу и его боссу.

Мы остановились в нескольких шагах позади них, ожидая, когда они повернутся к нам.

Темные глаза Фальконе нашли меня прежде, чем отец заметил наше присутствие. От холода у меня по спине побежали мурашки. Его яркая белая рубашка и черный галстук-бабочка делали его ещё более пугающим, учитывая, что, как правило, галстуки-бабочки делали их владельцев забавными.

Обменявшись несколькими ничего не значащими любезностями, меня, наконец, отпустили, и я бросилась к одному из официантов, державшему на ладони поднос с бокалами шампанского.

Он был одет в белый смокинг и белые, начищенные до блеска, ботинки. По крайней мере, их легко было заметить.

Один из наших телохранителей следовал в нескольких шагах позади меня, когда я отошла от родителей, а другой встал на краю собравшихся гостей и следил за моими родителями.

Я удивилась, зачем нам вообще понадобилась охрана на вечеринке наших предполагаемых друзей. Я отогнала эту мысль, желая насладиться сегодняшним вечером, и взяла бокал шампанского с быстрой благодарностью, затем сделала большой глоток колючей жидкости, морщась от терпкого вкуса.

— Как ты можешь делать такое лицо, когда пьешь Дом Периньон, лучший напиток в мире, — сказала Триш, объявившись передо мной из ниоткуда, и хватая бокал шампанского для себя.

— Это вода царей, — нараспев произнесла Анастасия, что нервировало меня, так как я не была уверена, шутит она или говорит правду.

— Пытаюсь привыкнуть, — призналась я, убирая бокал ото рта.

Алкоголь начал творить своё волшебство, и я была благодарна за это после короткого разговора с Фальконе.

Обе мои подруги были стильными до совершенства. Анастасия в серебристом платье в пол и Триш в светло-зеленом коктейльном платье до колен.

Не то чтобы я ожидала от них чего-то меньшего. Они подробно рассказали мне о поездке по магазинам за новыми платьями для этого случая.

Конечно, мне не позволили поехать с ними, несмотря на все мои попытки убедить родителей. Вместо этого мать заставила меня надеть платье, купленное на Рождество в прошлом году. Единственным моим утешением было то, что никто, кроме моей семьи, не видел меня в нём, так что я не была смущена перед подругами.

— Слышала, это уже вошло в привычку, — задумчиво добавила Триш.

Она сделала маленький глоток из своего бокала, выражение её лица стало блаженным.

— Полагаю, я всегда питала слабость к Дом Периньон, и за последний год у меня было достаточно возможностей привыкнуть к нему, а в будущем я намерена пить его ещё чаще.

Они с Анастасией рассмеялись, а я снова прокляла родителей за их опеку надо мной.

Если Триш и Анастасия могли противостоять предполагаемым опасностям нашего мира, то и я тоже.

Триш одарила меня дразнящей улыбкой и обняла одной рукой, стараясь не испортить ни прическу, ни макияж.

Анастасия только улыбнулась. Её лиф был шедевром из жемчуга и вышивки.