Дана Блэк - Мой палач

делать в России, пусть валит в Мюнхен и работает, работает, работает. 

- Тот, кто не имеет две трети своего времени для себя, тот - раб, - выплевываю ответную цитату его обожаемого Ницше и от души хлопаю дверью. - Так что это ты будь мудрее, Марк. 

Мамы дома уже нет, заскочила на обед, чтобы выпить кофе со своим самым лучшим студентом, с сыном своей самой лучшей подруги, сказать, какая гордость ее берет за то, что того пригласили в Германию. 

К черту.

Не разуваясь несусь по квартире в свою комнату, сдираю на ходу платье. Сейчас ледяной водой смою с себя эту липкую жару, бессмысленную встречу, накрашусь так ярко, так ярко, самый ядерный макияж на свете, за который меня в пансионе заставили бы умыться хозяйственным мылом и у станка стоять всю ночь до посинения.

А потом надену что-то сногсшибательное, а потом...

Влетаю в комнату. Волосы путаются в горловине, стаскиваю платье и комком швыряю на пол, как мяч, пинаю в сторону.

Распахиваю шкаф. 

Стою в кедах и белье, шарю по полкам, ищу полотенце. 

Тишина.

А я вдруг чувствую, что-то не так, словно за спиной кто-то есть, кожу в районе лопаток покалывает, печет почти. 

Ладонью накрываю полотенце на полке. Осторожно оборачиваюсь. Замечаю тень у кровати.

Вскрикиваю, запрыгиваю в шкаф-купе и выглядываю из-за двери.

Темный силуэт стоит не двигается, в спину ему бьёт солнце, но я уже вижу кто это. 

Средний рост, широкие плечи, расставленные ноги в серых брюках, мощные руки, сложенные на груди. 

- Кирилл? - спрашиваю, вместо приветствия. С маминым мужем мы видимся нечасто, оба желанием не горим. Я не люблю врачей, а психиатры и вовсе для меня на инквизиторов похожи. А ему просто не нравится, что у его жены есть взрослая дочь, которая на все каникулы приезжает и живёт в его драгоценной квартире.

Смотрим друг на друга, он молчит, а мне неуютно под его взлядом, как маленькая девочка прячусь в шкафу от чудовища. 

- Что ты...- начинаю и замечаю, что на кровати стоит моя спортивная сумка, открытая. И, кажется, он в ней рылся. - Это как понимать? - забывшись, выхожу из шкафа, как была, в кедах и белье. 

Он морщится, отворачивается, наклоняется, из сумки вытряхивает первую попавшуюся тряпку и швыряет в меня:

- В ванной тебя жду. 

Широкий шаг, походка уверенного в себе человека, знающего что такое власть, того, кто вошёл во вкус и уже начал злоупотреблять. 

Он заведующий отделением. Врачи, медсестры, санитары, пациенты, он привык и даже дома этой маски социопата не снимает, либо на самом деле превратился в тирана. 

И почему он ждет в ванной?

Кутаюсь в брошенный мне тонкий вязаный кардиган, завязываю поясок. Подумав, быстро сбрасываю кеды.

Босиком выхожу из комнаты. 

Останавливаюсь в коридоре возле открытой ванной, там включен свет, шумит вода. В голове мелькает глупая картинка, что он для меня душ включил, холодный, как я и мечтала, мысли мои прочитал, и сейчас выйдет и скажет:

- С приездом, Аня, добро пожаловать.

И он выходит. С ведром. И мягкой шваброй. И говорит:

- Средство никакое не добавляй, паркет испортишь. Просто когда закончишь - смени воду, и ещё на раз пройдись. Поняла? 

Смотрю на ведро, которое он ставит у моих ног. 

- Кирилл, - туже затягиваю пояс кардигана, нервно топчусь на месте. - Кеды чистые на самом деле, я из машины до подъезда, и все. Завтра приберусь, если надо, ладно? Я с дороги, устала, хотела сходить в душ, а потом...

- Аня, - перебивает он. Смотрит на меня ледяным, прозрачным, замороженным взглядом. - Сотни тысяч бактерий на квадратный сантиметр подошвы. И число их увеличивается с каждым шагом. 

- Мы теперь шаги мои будем считать? - от его слов хочется засмеяться.

- Пол мой я сказал. На два раза. 

Его лицо невозмутимо, ни один мускул не дергается, в фильмах так киллеры смотрят на жертву, безразлично на пустоту, и я со вздохом хватаюсь за швабру. 

Садист. Темная триада. Мудачье.

Его же не было дома, когда мы с Марком уходили, откуда он взялся?

Вожу по полу мягкой шваброй, выжимаю в специальном отсеке в ведре, от входной двери до моей комнаты три метра по коридору я под уровнем ада, он идёт за мной и следит, это же ненормально. 

- Всё, - выпрямляюсь. Толкаю швабру в ведро. 

- Переоденься. 

- Что? - вскидываю глаза, это так тихо сказано, словно просьба прозвучала. Кошусь на кардиган. Он короткий, а я наклонялась, а он шел за мной - эти выводы в голове вихрем проносятся и я вспыхиваю. - Схожу в --">