Саша Зеркальный - Притяжение

диван и вновь осматривает ее, будто пытается запомнить такой до конца жизни. Гордая, изящная, с тонкой талией и высокой грудью, длинными по талию шикарными волосами, она действительно выглядела пределом искушения и соблазна. Взяв девушку за бедра, мужчина побудил к движению, медленному и плавному, такому же тягучему и сладкому, как первый мед. Он касался ее груди, проводил ладонями по спине, поднимал руку к лицу и обводил контуры губ. Девушка целовала его руки, посасывала пальцы, не помня себя от восторга и удовольствия.

Их движения становились более порывистыми и рваными, дыхание и стоны смешались, пальцы рук переплелись. Они давно забыли, где они, не слышали скрипа дивана, все возрастающего бормотания мужчин за дверью; им стало все равно на мнение окружающих о себе, забылись проблемы и горести. Первостепенным стало их удовольствие, одно на двоих,  размытое будущее, неясное, но тоже единственное. Миг долгожданного оргазма накрыл их одновременно, девятым валом унося на самый верх и вновь обрушив в реальность, оставив за собой искры в глазах и гул в ушах, какой-то неясный стук и странное ворчание. Когда сознание вернулось к паре, то они осознали, что это стучат им в стену, а брюзжит недовольная соседка, преподавательница химии.

— Я найду на вас управу, бесстыдники, - крикнула она из-за стены и снова постучала по ней чем-то тяжелым. – Думаете, вам все позволено?

— Да заткнись ты, целка-патриотка хренова, - пробурчал Аверин, потирая глаза рукой, словно неимоверно устал.

— Я все слышу! – вскричала та и с удвоенной силой забарабанила в межкомнатную перегородку. – Не думайте, что закрою глаза на все непотребства, что вы творите!

Настроение резко испортилось, негу и расслабленность как рукой сняло, мысли снова хаотично забегали от проблемы к проблеме. В жизни парня все так резко менялось, что он даже не успевал следить за событиями, но теперь ему казалось, выход найдется из любой ситуации, даже если она выглядела безвыходной.

Глава 1

Летнее солнце жарило в огромные окна высотного дома, из которых открывался потрясающий вид на златоглавую столицу России. Практически с высоты птичьего полета люди внизу походили на мелких муравьев, спешащих по своим муравьиным делам, а разноцветные машины, пыхтящие выхлопными газами, – на детские игрушки, мягкий от зноя асфальт выглядел влажным, словно дно сковородки, смазанное маслом. От восторга и величия открывшейся картины у многих должно было захватить дух, но только не у Алексея Аверина. Из глубины квартиры снова послышались звуки извергаемых рвотных масс, и он поморщился, представляя, насколько его другу сейчас плохо. Но ему было в разы хуже и не только из-за похмельной тошноты и головной боли. День не задался с самого утра и катился под откос со скоростью потерявшего управление локомотива. Еще утром Аверин был не знающим бед и забот парнем, отметившим накануне свой двадцать девятый день рождения, а к обеду оказался на грани выселения из родного дома без гроша в кармане.

Праздник в одном из лучших ночных клубов города удался на славу. Под песни какой-то попсовой звездульки Алексей отжигал до самого утра в центре танцпола, угощал всех желающих элитной выпивкой, курил кальян, в смеси которого присутствовал не только высококлассный табак, и, придя домой в шесть утра довольный жизнью и проведенной ночью, завалился спать в огромную кровать, предназначенную ему одному. Вот только хорошенько выспаться и снова погрузиться в пучину веселья следующей ночью ему не позволили: личный водитель отца, давно ставший другом семьи, настойчиво теребил его за плечо, пытаясь разбудить спустя какие-то четыре часа. Оказалось, что Аверин-старший в срочном порядке потребовал отпрыска на ковер и не желал откладывать важный для него разговор. Кое-как приняв вертикальное положение и всунув себя в прохладу салона «мерседеса», Леша все же постарался проснуться и настроиться на серьезный лад. И настраиваться было на что, ибо, переступив порог просторного кабинета отца, он тут же попал под его разъяренный взгляд.

— Так больше продолжаться не может! Бестолочь! – тут же набросился на свое недоразумение, носящее гордое название «сын», высокий седовласый мужчина спортивного телосложения. Он вышагивал по своему кабинету на двадцать пятом этаже офисного здания, словно тигр в клетке, и брызгал слюной, подобно ядовитой рептилии. – Я угрохал на тебя кучу времени и --">