Наталья Евгеньевна Шагаева (Наталья Ш) - Моя чужая жена

очень надеюсь, что на ней та самая подвеска, которую она всегда носила, мой подарок. Но это нереально… Она уже переболела, выдрала меня из себя с мясом и выкинула. Легко тебе, Тата, было это сделать? Видимо, да, раз ты замужем… Эта мысль разливается внутри меня серной кислотой. Все горит, а в голове мелькают десятки картинок ее семейной жизни с другим. И мне хочется убить всех. Таню, ее мужа и себя! Пустить пулю в лоб за то, что позволил этому всему случиться.

Мне кажется, я сейчас раскрашу себе челюсть. Нужно выдохнуть, но я не могу. Сминаю в кулаке так и не прикуренную сигарету и вышвыриваю ее в окно.

– Сука! Как же так вышло-то?! – хочется биться головой об руль, но я впиваюсь взглядом в ее лицо.

Губы в тон сумочке и туфлям, агрессивные, темно-бордовые. Таня разговаривает по телефону и надувает их, как ребенок, а потом усмехается, демонстрируя белые зубки. Носик вздернутый, глаза большие, ресницы нереально пушистые порхают. Волосы собраны в строгую прическу, но ветер вырывает несколько непослушных кофейных прядей и кидает ей их в лицо. Вертер заигрывает с ней, а она сводит брови, злясь на него, упрямо заправляя волосы за уши. А на руке обручальное кольцо.

Не мое!

Уже давно не мое. А мое где-то на набережной в реке, служит украшением дна, я помню, как она его швырнула, а я свое так и не смог… Это оказалось еще невыносимее, чем я думал.

Моя бывшая жена заканчивает разговор и присаживается на лавочку, скидывает туфельку, держа ножку на весу, и трет щиколотку. А раньше не носила шпильки, неудобно было. Она стала другой, более серьезной, строгой, женственной. Раньше другой была. Девочкой, моей малышкой с задорной улыбкой и невинными глазами. В джинсах рваных, топиках обтягивающих, с розовыми губками и распущенными волосами. Я, конечно, безбожно развращал эту невинность, мне нравилось смотреть, как она краснела, смущаясь, но полностью мне доверяла. Потому что я аккуратно, нежно, постепенно делал ее своей. А сейчас она сексуальная до безобразия, до жжения в паху, до ломоты в теле и покалывание пальцев. Хочу до безумия. Дико, одержимо хочу ее. Как никого и никогда не хотел не до нее, не после.

Выхожу из машины и уже дергаюсь в ее сторону, но торможу, облокачиваясь на машину, словно из легких выбило весь воздух. К Тане бежит девочка с криками «мама». Маленькая, такая забавная, года три. Так похожа на Таню. Губки бантиком, аккуратный носик, кудрявые волосы немного светлее Таниных выбиваются из косичек. Пальтишко розовое, белый берет с клубничками. Забавная. Копия мама. Обнимает Таню, что-то щебечет, махая ручками, щечки розовые, а я пошевелиться не могу, врастаю в землю, как парализованный, и, кажется, дышу уже не кислородом, а едким угарным газом. Она мама. Таня всегда хотела девочку. Готов поспорить, что ее дочку зовут Настя. Она так хотела назвать… А я тогда не принимал все это всерьез… И теперь у нее есть дочь, но уже не от меня.

К девочкам подходит мужик лет на десять старше Тани. Такой типичный «костюм», в черном элегантном пальто и до зеркального блеска начищенных туфлях. Немного выше Тани, худощавый, но подтянутый. Я знал, что она замужем, Сева «обрадовал», но не знал за кем. Да и плевать мне было, я хотел забрать свое. А тут, мать их, семья, дочь и безграничное счастье на лицах. А у меня только призрачные воспоминания и тоска по прошлому, которое сам потерял. Начинает трясти, кидает в дичайшую агрессию и хочется все крушить. Но я уже достаточно разрушил.

– Ммммм! – вою сквозь боль в груди, влетаю в машину и с визгом уезжаю прочь.

Глава 2

Антон

– Увиделись? – спрашивает Сева и, заваливаясь в кресло, глотает пиво из бутылки. Давно вот так не сидел с друзьями. Только раньше мы пили пойло из ближайшего супермаркета, а сейчас бельгийское крафтовое. Но я бы полжизни отдал, чтобы вернуться туда, где можно было все исправить. Сука! Хочется нажраться в хлам до потери памяти. Только я себя знаю, меня к ней потянет. Под алкоголем я – как телка, вспоминаю бывших. Точнее, бывшую, только ЕЕ.

– Увиделся… – отвечаю, прикуривая сигарету и откидываясь в соседнем кресле. Глубоко затягиваюсь и закрываю глаза, выпуская дым в потолок. А перед глазами она… Губы ее бордовые, глаза, ноги… Бл*ть! Это полный пи*дец!

– Не решился подойти? – усмехается Сева.

– Хм… – тоже ухмыляюсь в потолок и зажмуриваю глаза. – Почему ты не сказал, что у них ребёнок?

И в моей больной голове мелькают картинки того, как она со --">