Нина Князькова (Xaishi) - Мужика тебе надо! (СИ)

положил дочь в кроватку и отправился праздновать новый год. Ничего, на следующий год его дочь подрастет и будет праздновать со всеми. А вот мужиков всяких он к ней даже близко подпускать не будет. Неделю назад в поликлинике на нее как-то странно глазел двухгодовалый пацан….

Бонус

Наумовна торопливо вышла на дорожку и повертела головой. Да что ж это такое делается?!? Может быть, она последний новый год так активничать может, а ни одного приличного мужика в округе не сыскать. А сыскать надо, иначе беда будет. Время-то уже час, как за полночь перевалило….

Резко обернувшись на звук крадущейся по двору машины, Наумовна бросилась наперерез. Ведь, ежели за рулем, значит трезвый! А ежели пьяный, то тут уж ничем не помочь….

Григорий не сразу понял, откуда перед капотом его машины появилась старуха с клюкой. Причем картинная такая, прямо, как надо. Резко затормозил. Вот ведь, до дома матери осталось проехать два дома, а тут это вот…. И так сегодня устал на работе, да потом отвез Тоську к Егору в гости. Думал у мамы переночевать, но, видимо, не судьба.

— Жить надоело? — Мрачно спросил он, открыв дверь перед бесстрашной бабулькой.

— Да я еще сколько-то землю потопчу. А вот там за домом девка помирает в скверике…, вот кто точно жить не хочет. — Она махнула рукой в ту сторону, где кто-то там помирал.

— А я что сделаю? — Отмахнулся Гриша.

— Спасешь. — Убедительно заявила старушка и, обойдя открытую дверь, крепко цапнула мужчину за руку. — А ну-ка пойдем. Поможешь мне. — С недюжинной силой она потащила его из машины, а когда тот нехотя поддался, и по тропинке за дом потянула. — А ты, касатик, случаем не холостой? — Вдруг прищурившись спросила Наумовна.

— Холостой. — Кивнул тот.

— А звать тебя как? — Не отставала старушка, с упорством бульдозера подталкивая его в нужном направлении.

— Гриша. — Устало сказал он и остановился, едва увидел лежащую на снегу женщину.

— Так, Гриша. Давай ее забирай и вези к себе домой. Ты ж на машине. — Решила Наумовна.

— Так тут в больницу надо. — Григорий, не смотря на усталость, присел перед телом на корточки. — Женщина, вы живы? — Громко спросил он.

Она вдруг завозилась на снегу и простонала.

— Не надо…. Лучше убейте….

— Здесь больница не поможет. Она там от тоски помрет. Это Элинка из третьего подъезда. У нее мать пьет и бьет эту блаженную. А Элька все никак от этой садистки уйти не может. Говорит, что пропадут все без нее. Вот и сегодня, видимо, избила…. — Сообщила мужчине старушка. — Так, новый год же. Ты ее, давай, забирай и к себе вези. Небось отогреется… душой.

Гриша тяжело вздохнул, понимая, что сил спорить с упорной старушкой нет никаких. Девушку придется забрать. Вот только к матери ее не потащишь, значит, придется везти к себе. А это еще четыре квартала.

Стараясь быть максимально осторожным, он поднял легкую, как пушинка, женщину на руки и понес по узкой тропинке к машине.

— Что? — Вдруг вскинулась спасаемая и, открыв глаза, уставилась на Григория. — К-куда?

Мужчина вдруг остановился на полушаге, разглядывая лицо девушки в свете фонаря. Огромные, почти в пол-лица, черные глаза в обрамлении пушистых ресниц, губы маленькие, но очень аккуратные, чуть вздернутый вверх носик…. Даже большой кровоподтек на скуле не портил общей картины. Григорию тут же захотелось спасти эту Элину от… всего. Заботиться. Оградить…. Так срочно нужно ее к себе отвезти. У него тепло, и еды мать днем привезла навалом. Лекарства…. Интересно, аптеки сегодня еще работают?

Наумовна, прищурившись, проводила взглядом мужчину, который осторожно усадил ее соседку во внедорожник, сел сам и быстро покинул двор.

— Еще одна. — Старушка достала блокнот и поставила очередную галочку. — Осталась Дуська с четвертого этажа, и можно будет за соседний дом приниматься. — Пробормотала она и подняла лицо к небу, которое ответило ей россыпью звезд. — Должен будешь! — Сообщила она кому-то, спрятала блокнот в карман, подобрала клюку и совсем не старческим шагом отправилась устраивать еще чье-то счастье.

--">