Кора Рейли - Загубленная добродетель (ЛП)

Конечно. Почему родители всегда думали, что их дети — Божий дар человечеству, очень талантливые и воспитанные альтруисты, когда большинство из них были раздражающими, избалованными детьми с эгоистичными наклонностями и склонностью к честности, граничащей с жестокостью.

“Я уверен, что так оно и есть”.

Наверху раздались шаги, и на верхней ступеньке лестницы мелькнула тень каштановых волос. Анна Кавалларо практически резвилась вниз по лестнице, ее конский хвост подпрыгивал вверх и вниз самым раздражающим образом. Как глазурь на торте, она была одета в клетчатый костюм, в котором даже женщина за пятьдесят чувствовала бы себя старой. Она сверкнула мне улыбкой. Ее глаза блестели от возбуждения. Она протянула руку в мою сторону, пристально глядя на меня. “Приятно познакомиться”.

Я выдавил улыбку, которая, казалось, могла бы на самом деле заморозить мои гребаные мышцы лица. “Удовольствие”, - выдавила я сквозь зубы. Это была ложь, но, судя по выражению ее глаз, она этого не осознавала. Данте, однако, казалось, смотрел сквозь меня. Тем не менее, он не выглядел недовольным отсутствием моего волнения по поводу встречи с его дочерью. Он знал, что моя способность защитить ее не зависела от сочувствия. Я отпустил ее маленькую руку, как только это позволили приличия. Еще одна вещь, которую я чертовски ненавидел: необходимость быть правильным. Теперь, когда я проводил свои дни рядом с дочерью Данте, мои безудержные проклятия и вспышки гнева остались в прошлом.

“Это будет весело”, - сказала Анна.

Может быть, она думала, что я буду ее другом или ее личным товарищем по играм. Девушку ждал неприятный сюрприз. Я бы защитил ее. Это была степень нашей связи.

“Значит, ты будешь защищать меня ценой своей жизни?” спросила она, с любопытством наклонив голову, ее голубые глаза пытались поставить меня на место и проверить мою искренность.

И впервые за сегодня мне не пришлось лгать.

“Я буду защищать тебя до последнего вздоха”.

Или пока твой отец не проявит ко мне милосердие и не избавит меня от страданий.

Анна

Когда я впервые встретил Сантино, я чуть не лопнул от волнения. Я лишь мельком видел его раньше, но даже тогда его высокий рост и красивое лицо заставили мой живот перевернуться впервые в моей жизни.

Я был взволнован тем, что он охраняет меня. Казалось, что с ним может быть весело, и он не такой приверженец правил. Я думал, что мы с ним хорошо поладим.

Вскоре я понял, что это не так.

Вначале Сантино все еще пытался скрыть свое раздражение из-за необходимости наблюдать за мной, но это стало очевидным очень быстро. Он не любил детей или людей в целом. Ему не нравилось, когда я с ним разговаривал. Или когда я слишком громко смеялся. Или когда я дышал слишком близко к нему. Он едва терпел мое существование.

Я был уверен, что только его чувство долга удерживало его от того, чтобы задушить Леонаса или меня.

Я был зол. Действительно злюсь. Я был воспитан, чтобы быть хорошо воспитанным, вежливым и думать, прежде чем действовать. Мама и папа оба были уравновешенными и контролируемыми на публике. Они были тем, кем я стремился быть.

Сантино сидел за столом в караульном помещении со своим папой и вторым телохранителем мамы Тафтом. Я сглотнул, когда вошел в комнату, но попытался скрыть свои нервы.

“Могу я поговорить с Сантино?” — Спросила я твердым голосом. Я гордился тем, как уверенно и по-взрослому я звучал. Люди всегда говорили мне, что я старая душа, скрывающаяся в теле двенадцатилетнего ребенка. Но это не помешало им обращаться со мной как с ребенком.

Рот Тафта дернулся, и он встал. “Конечно”.

Отец Сантино бросил на Сантино взгляд, которого я не понял, прежде чем он тоже поднялся. Коротко улыбнувшись мне, оба мужчины ушли. Сантино откинулся на спинку стула, приподняв одну бровь таким образом, что, вероятно, хотел оскорбить и меня. Я научилась читать подергивания его лица как способ выразить то, что он не мог сказать вслух.

Я больше не мог этого выносить. “Если ты так сильно меня ненавидишь, почему ты согласился стать моим телохранителем?” Исчезли самообладание и уверенность. Это прозвучало обиженно и по-детски, но я