Татьяна Фомина - Няня для родного сына

Блондинка криво усмехнулась, даже не потрудившись посмотреть в мою сторону.

– Извини, я не знала, что ты занят, – сказала с натянутой улыбкой. Слова вежливости, вдолбленные в меня с самого детства, прозвучали на автопилоте.

«В любой ситуации, даже в самой поганой, улыбайся! Улыбайся! Это так всех раздражает! И запомни: мы – Рябинины! А Рябинины никогда не сдаются!»

И я не сдавалась. Не сдавалась, когда мать оставила меня в десятилетнем возрасте. Не сдавалась, когда отец не смог пережить банкротство, и так и не пришёл в себя после сердечного приступа. Не сдавалась, когда мать, вспомнившая, что была замужем за состоятельным человеком, решила забрать те крохи, что остались после погашения всех долгов. Не сдавалась, когда бабушка, постаревшая после потери единственного сына, слегла в постель, и мне пришлось ухаживать за ней, чтобы она вернула вкус жизни. Ведь это остался единственный родной и близкий мне человек.

И вот сейчас, когда всё было таким безоблачным, впереди маячил диплом и радость жизни с любимым человеком, когда я поняла, что у нас будет ребёнок, я узнаю, что у Мартина есть невеста.

НЕ-ВЕС-ТА!

А ведь я тоже мечтала о белом платье и фате, о красивой сказке, что теперь всё будет просто прекрасно, как жизнь решила напомнить, что красивые сказки бывают, но только не для меня!

– Нет, Оля. Я уже решила. Двоим нам тут места мало. Я всё равно буду слышать о нём новости. А я не хочу даже имени его произносить!

– А ребёнок?

– А что ребёнок? Он мой.

– Но тебе не кажется, что Мартин должен знать о нём?

– Нет, Оля. Мне так не кажется. Всё, что ему нужно знать, это то, что у него есть невеста. Вот пусть она и рожает ему детей!

– Зря! Я бы на твоем месте заявила во всех СМИ, что ты носишь ребёнка самого Мартина Щегельского, а он объявляет невестой другую!

– Вот когда будешь на моём месте, так и поступишь. Только хочу тебя предупредить, что СМИ объявят тебя охотницей за богатым наследником и шантажисткой, а Мартин окажется невинной жертвой, которую преследует ещё одна ненормальная!

Ольга вздохнула.

– Наверное, ты права. Но зачем так кардинально: уезжать?

– А что ты предлагаешь? Остаться тут, чтобы все тыкали на меня пальцем? Оль, он познакомил меня со всей своей роднёй! И самое смешное, я их полюбила!

– Очень смешно! Просто оборжаться можно! – фыркнула подруга. – Тогда может этому есть какое-то объяснение?

– Конечно, есть! Он женится на Ангелине!

– И ты просто так сдашься?

– Нет. Я никогда не сдаюсь. – Но прозвучало это не очень уверенно.

– Ты говорила с бабушкой? – спросила Оля.

– Нет. Ещё нет. Но я обязательно ей всё скажу. Думаю, она меня поддержит.

Бабуля меня не поддержала.

Она заявила, что Рябинины никогда ни от кого не бегали. И уж тем более от какого-то там заморыша! Она всегда называла Мартина «заморышем». Прибыл из-за моря. Откуда она это взяла, я не знаю. Но ба всегда стояла на своём, и была уверена в том, что говорит.

– Вот ты мне одно скажи: в кого ты такая? А? Учишь, тебя учишь, и всё без толку!

–Ба! Ну, что я опять сделала не так?

– Всё, Ника! Всё! Ты зачем этой балаболке всё рассказала?

– Ба, Оля – моя лучшая подруга!

– Трепло кукурузное – она, а не подруга! Ох, чует моё сердце, выйдет тебе боком доверчивость твоя наивная.

– Ба!

– Что, ба?! Я уже как двадцать с лишним лет «ба»! – бабушка выглядела очень недовольной. – И если бы не эта, прости господи, как там её, Аннелина, твоя Ольга сама бы в койку к щеглу этому расфуфыренному прыгнула!

– Ангелина, – поправила на автомате.

– Да, хрен редьки не слаще! Аннелина, Ангелина, Мандалина. Сколько их у него было? Драть тебя надо было хворостиной, пока мелкая была! А я всё жалела! Вот теперь жалость моя боком и выходит!

– Ба!

– Что, ба?! Любовь у неё там! И что?! Где любовь? Завяла? А последствия остались?

Я едва не ревела. Бабушка всегда была прямолинейной, как сержант в армии. И иногда мне казалось, что в прошлой жизни она явно была