Татьяна Золотаренко - Всё изменило Рождество

– Да я знаю, Кирюх. Я стою, такси застряло. Где вы? Заберите меня.

– Стоп. Что значит застряло? Вы съехали с трассы?

– Ну да. Проехали метров двести-триста.

– Зачем? Неужели не видно было, что дороги нет?

– Лучше скажи, зачем в метель вообще нужно было выезжать за город? – выпалила она.

– И не говори! Кто нас умными назовет? – радостно иронизировал тот. – А вам надо службу вызвать.

– Таксист уже вызвал. А я что? Вы бросите меня здесь?

Неужто еще одна «удача»? Да что же происходит-то?

– Сейчас что-нибудь придумаем, – обнадеживающе тараторил оптимист. – Не бросим, не переживай. Вот если бы ты вовремя пришла к нам домой… и не опоздала, как обычно…

На этом Тоня сбросила связь. Невыносимо! Хотя… сейчас не о том! Необъяснимо и страшно! Она оказалась в лесу с импульсивным и явно нелюдимым таксистом… Что может быть «лучше»?

«Это надо было потащиться в лес в такую погоду! И я еще хороша! Всё гордость не позволяет делать то, что по душе! Хотела же дома остаться. Нет, нужно было доказать, что я хорошая крёстная».

На самом деле, быть хорошей крёстной – дело нужное. А она редко заходила к крестнику в гости. А маленький Юрчик очень к ней привязался. Да и Леська, его старшая сестра, тоже любила проводить время с тетей Тоней и делилась с ней всякими секретами. Последнее сопровождалось шуршанием фантиков от съеденных конфет под пледом. Антонина всегда вспоминала этот момент с любовью.

Отвратительно – не попасть к детям и застрять в дремучем лесу. Но ей казалось, что жизнь нарочно все время подкидывала то, на чем нужно было в первую очередь заострять внимание. А внимание к близким все время у нее отходило на последний план, а должно быть на первом. Всегда!

– Включите обогреватель, – попросила жалобно она, дождавшись, когда пыл таксиста утихнет.

– Не могу, – уже спокойнее отвечал он. – Нужно топливо экономить. Неизвестно, сколько нам здесь стоять. Думаете, помощь приедет вообще?

– Не говорите мне этого, умоляю вас! – взвыла Тоня. – Я же околею!

– Вы замерзли?

– Нет еще, но могу.

– Вот когда замерзнете, скажете. Тогда включу.

Нервно выдохнув, Тоня хотела было смириться со своим положением, но решила обернуться назад и приблизительно смерить расстояние, которое ей придется дойти до трассы.

– Не торопитесь, – будто прочитал ее мысли таксист. – Лучше ждите здесь. Во-первых, идти будет тяжело. Во-вторых… непонятно, кто встретится на трассе. И встретится ли вообще.

– Вас я тоже не знаю, – произнесла она, стараясь не думать глупости – в службе такси в курсе событий, он не посмеет себе вольностей.

– Насчет этого можете быть спокойной. Я так устал, что не до того, чего вы боитесь, – равнодушно ответил таксист и, надвинув на глаза кепку, откинулся на спинку сиденья.

М-да. Самое время на «радостях» вспомнить последние пару месяцев жизни, которые в принципе Тоня уже начинала забывать. А ведь всего неделю назад она могла закончить очень плохо. Хотелось бы лесным приключением забыть черную полосу и ступить на белую – такую же, как этот снег.

– Смотрите, аварийка? – радостно воскликнула Тоня.

Между елями, чуть склонившимися к дороге, забрезжил желтоватый свет фар, на который тут же слетелись стаи огромных снежинок.

– Нет, – ответил угрюмо таксист. – Маленькая для аварийки. Внедорожник, похоже.

Да, это был темный внедорожник внушительных габаритов, водитель которого остановился возле них и вышел из авто, хотя вполне имел возможность объехать седан.

– Что ему надо? – недовольно пробурчал таксист, лениво открывая дверцу.

– Может, спасёт нас, – с надеждой прошептала Тоня и тоже решила выйти из автомобиля.

Пробравшись по снегу к такси со стороны водителя, мужчина в расстегнутом пальто и небрежно наброшенным на шею шарфом, заглянул внутрь и спросил пассажирку:

– Вы Антонина?

– Я, – изумленно пролепетала она, – Антонина. Да.

– Как же вас занесло-то сюда? – почти безэмоционально пробормотал тот, достал из кармана портмоне, отсчитал несколько купюр и протянул таксисту. – Этого хватит?

– Вполне, – шмыгнул носом тот, пересчитав деньги.

– А вы кто? – с подозрением сдвинула брови Тоня, успев ощутить очередную волну раздражительности – еще один странный гость этого Рождества.

– Дед Мороз, – по-прежнему холодно отвечал мужчина. – Садитесь в машину, Тоня!