Юлия Валериевна Рябинина - Эта девочка моя

снова медлит. Брови нахмурены, словно она спорит сама с собой. Но потом она принимает решение и морщинка между бровей разглаживается.

Она достает из сумки записную книжку и пишет там цифры.

Передает мне.

– Надеюсь, чтоты его потеряешь. И это будет твоя вина. И с меня в тот момент автоматически списывается долг, – ее губы растягивает победная улыбка.

Подловила, стерва хитрожо… хитроумная.

Ну, что ж. Мне эта Мартышка начинает нравится.

И плевать на то, что она примеряла свадебное платье. Жених – это не муж. Не стена – подвинется.

– Не потеряю, Мартышка. Готовься. Это будет самое лучшее свидание в твоей жизни, – Что? – она округляет глаза.

Я стремительно склоняюсь к ее губам и звонко целую.

Вика хохочет в голос. Мы разворачиваемся и уходим. Оставляем двух подруг стоять посреди торгового центра в недоумении.

Глава 3

Забегаю в ателье.

– О, Лесёна, ты что тут делаешь? – тетя Клава выглядывает из-за швейной машинки.

– Беда у меня, Крестная. Только ты можешь выручить.

Одним махом достаю из пакета мятое свадебное платье, стряхиваю его.

Женщина ахает.

– Детка, как же тебя угораздило?

– Даже не спрашивай, Крестная, – вздыхаю и качаю головой.

– И сколько же стоит эта красота? – вскидывает бровь женщина, с трепетом проводит по ткани пальцами.

А я оглядываюсь по сторонам, ну чтобы никто не услышал. Приближаюсь к ней и шепчу в ухо.

– Одно свидание со мной, – лукаво ухмыляюсь.

– Господь с тобой, Леся. С кем? С Эдиком?

– Не-а, – отрицательно качаю головой, – с богатым мажором.

Складываю руки на груди, прохожусь взад-вперед.

– Да ты никак с ума сошла, девка. Эдик узнает – убьет и тебя, и мать твою, и меня заодно, потому что я что живу с вами.

– Т-сссс, – прижимаю палец к губам, – об этом никто не узнает. Никто. Да и вообще, это пока все вилами по воде писано.

– А платье? – кивает женщина.

– Он на меня налетел в свадебном салоне…

– Он?

– Его зовут Анри, Крестная, – криво хмыкаю, – и он похож на иностранца. Тетя Клава, а может это моя судьба? Предзнаменование? Порванное свадебное платье? Может мне не стоит за Эдика выходить замуж? – я с надеждой смотрю Крестной в глаза, мысленно моля ее о том, чтобы она со мной согласилась.

– Не говори глупости, Леся. Это все предрассудки. Зачем ты тогда ждала Эдика из армии? Зачем письма писала? Зачем надежду давала? Ты вообще видела какой он пришел? Да с него станется нас троих прихлопнуть и ничего за это ему не будет, у него папа – мент.

Понуро опускаю голову.

– Крестная, Эдику всего двадцать лет.

– А тебе восемнадцать.

– Я не хочу выходить за него. Не хочу.

– Все уже обговорено, Леся. Назад пути нет. Если ты пойдешь против них, детка, они нам жизни здесь не дадут. Ты же знаешь.

– Знаю, – расковыриваю носком кеда выщербину в кафельной плитке на полу. – Ну, а как же мои интересы, Крестная? – поднимаю на нее глаза.

– А разве Эдик тебе запрещает учиться? По-моему Оля с ним обговаривала этот момент.

– Не запрещает, пока мы с ним не женаты, Крестная.

– Ты себе надумываешь, Лесёнок. И вообще будешь за Зверевым, как за каменной стеной.

– Крестная, а может мне сбежать?

– Даже не смей думать об этом. Это убьет твою мать и … меня.

Хмурю брови.

Глава 4

– Ну что, мышонок, посмотрела платье? Выбрала?

Эдик бесцеремонно хватает меня за попу, как будто это его собственность, поднимает и сажает на капот машины. Сам же устраивается между моих ног. Вдавливая в меня свое возбуждение.

– Эдик, прекрати. Ты же знаешь, что мне не нравится, когда ты так напираешь, – уворачиваюсь от поцелуя.

– Какая-то ты недотрога стала, Олесь, – раздраженно поджимает губы парень, – что-то не так?

Мой внутренний голос кричит, чтобы я ему сказала правду о том, что я больше не люблю его, что все прошло, но когда замечаю как в его взгляде, который он бросает на меня, скользит что-то страшное, дьявольское, у меня язык не поворачивается сказать ему что-то против.

– Волнуюсь перед выступлением. Ты же понимаешь, что для меня это важно. Если я выиграю турнир, то у меня будет возможность попасть в основную лигу.

– У нас с тобой свадьба через неделю, мышка. А ты о своих ленточках и прыжках думаешь, – фыркает Эдик и, отталкиваясь от машины, отступает, а я с облегчением вздыхаю.

– Прости, но я ничего не могу поделать, – вздыхаю притворно, и тут меня неожиданно прорывает, – Эдик, а может мы спешим со свадьбой? Может есть смысл подождать?

Я --">