Алёна Снатёнкова - Сводный враг (СИ)

выглядит так, будто собирается кого-то застрелить. Но он богат, и так получилось, что для мамы внешность оказалась не главным показателем.

Мама пытается рукой накрыть мою ладонь.

— Что-нибудь скажешь?

Сказать? Что говорить, если она собирается замуж за головореза в галстуке, который уже однажды выгнал ее из дома?

— Да ну на фиг! Мам, ты головой ударилась? — говорю и только потом понимаю, что кричу и весь ресторан смотрит на меня. — Я в этом цирке участвовать не собираюсь. Можешь даже не приглашать.

Становится нечем дышать. Потому что тот год, который я прожила под одной крышей с Покровскими, был — адом. Его сын… Да — да, у мерзкого отчима есть еще и сыночек, так вот он ненавидел нас с самого первого дня знакомства. Маму он игнорировал, а вот в меня летели все шишки.

— Еля, мы с Вовой все обсудили, и он понял, как был не прав.

— Да ты что? Он врет. Такие люди не меняются. А если ты ему поверила, то у тебя точно с головой какие-то проблемы. Просто вспомни, что было. Да он же нас прямо ночью выгнал, без телефонов, без одежды, без всего. Выставил, как…

— А сейчас он хочет извиниться и оплатить ту твою поездку, о которой ты мне говорила.

— Он хочет извиниться, — фыркаю, продолжая не верить происходящему. А потом до меня доходят ее слова. — Что? Мою поездку?

— Ты сама говорила, как вы с Мариной мечтаете летом куда-нибудь выбраться. Я случайно проболталась об этом, и Вова сказал, что он все для тебя устроит.

Я не знаю, как называется чувство, которое бушевало у меня в груди, но складывалось такое ощущение, что я сейчас взорвусь.

— Мне не нужны их деньги!

— Он просто хочет тебя порадовать. Что здесь такого? — Затем мама замирает и тут же сползает со стула. — Ангелина, будь тише. Демид только что вошел, не хочу, чтобы он подумал, будто мы его преследуем.

Я тут же застываю.

Поворачиваю голову, и у меня отвисает челюсть. Потому что в дверях я вижу своего бывшего сводного врага. Первая мысль: хоккей пошел ему на пользу. Плечи стали еще шире. Мускулы на руках вдвое увеличились. Когда он разворачивается ко мне лицом, по телу пробегает холодок. Вот его глаза остались такими же. Голубые, холодные, и смотрят так же высокомерно, как и раньше.

Покровский не двигается с места, бесцеремонно окидывая меня взглядом с головы до ног. Мне приходится быстро взять себя в руки, чтобы с достоинством и вызовом ответить на этот взгляд. Он должен почувствовать мое противостояние. Да-да-а-а. Ему не понравилось. Удивление, которое он быстро маскирует усмешкой, не проходит мимо меня.

Рядом с Демидом я замечаю его лучшего друга Щербакова. Тот старается не смотреть в мою сторону, хотя видно, что у него это плохо получается. Что-то говорит Демиду, а затем садится на стул, разворачиваясь ко мне спиной. М-да-а, такой же игнор, как и в университете. Но мне плевать на Дениса, больше нужно беспокоиться из-за Покровского.

Тот прищуривается, ускоряя мой пульс.

— Не думала, что так сразу же получится его увидеть. Наверное, удача все-таки теперь на моей стороне.

Не думала?

Черт возьми, кого она пытается обмануть?

Я даже не смотрю на маму. Может быть, когда-нибудь она начнет думать и обо мне. Буду рада, если еще начнет и к моим словам прислушиваться. Тогда мне не придется проходить через подобные встречи и испытывать то, чего я совершенно не хотела испытывать.

Господи, да — Покровский красив. Да — он настолько крут, что у любой задрожат коленки при виде него. Да — от его взгляда потеют ладони и сбивается дыхание. Да — меня это до чертиков пугает и нервирует.

— Может, за то время, пока мы не виделись, Демид немного изменился? — В мамином голосе столько надежды, будто она прямо сейчас готова и в единорогов поверить.

Или она так пытается саму себя убедить?

— Люди не меняются! — повторяю я свою же фразу.

Мама выпрямляет спину.

— Он идет.

— К нам? — переспрашиваю.

Не стоит ждать ответа, я и так слышу тяжелые шаги за спиной.

— И представляешь, я потеряла эту тетрадь, — несу первое, что приходит в голову. — Теперь придется с самого начала все переписывать.

— Прямо

--">