Дарья Владиславовна Сойфер - Праздник на выезде

развеселился еще больше. Кажется, не он один был сегодня не в ладах с памятью.

– Зачем же так официально, – протянул он. – Мы с тобой довольно близко познакомились…

Ее лицо потешно вытянулось, брови взметнулись вверх. Боже, да это лучшее похмельное утро! Приключение, о котором можно поведать потомкам. Ну, не раньше их совершеннолетия, разумеется.

– Да сколько можно! – Отцовское терпение лопнуло неожиданно и громко. С ним всегда было как с воздушным шариком: знаешь, что рванет рано или поздно, но все равно пугаешься. – Ты! – Папа трясущимся пальцем указал на Алину. – Пшла вон! И имей в виду – ни копейки от меня не получишь! А ты… – Палец переместился в сторону Глеба. – Оденься уже и чтобы через пять минут был внизу в ресторане.

Дверь за Рудаковым-старшим захлопнулась с такой силой, что модная абстракция над кроватью печально завалилась набок. Мама, как и следовало ожидать, засеменила за мужем, она всюду следовала за ним, чтобы в нужный момент послужить бампером между врожденной гневливостью супруга и окружающими. Напоследок бросила на Глеба взгляд, полный родительского укора, встала на цыпочки, чтобы поправить картину, и бесшумно исчезла в коридоре отеля.

А Глеб все ждал, что теперь, наедине, Алина устроит ему допрос с пристрастием. Девушек ведь хлебом не корми, но дай с утра после секса вскрыть парню мозг на темы «кто мы друг для друга» и «куда нас приведет новая ступень отношений». Однако Алина как будто вовсе забыла о существовании Глеба. Вместо того чтобы, краснея, расспрашивать, что именно случилось вчера ночью, она сосредоточенно изучала пол под ногами. Стесняшка? Что-то новенькое.

– Я понимаю, тебе неловко, – покровительственно начал Глеб и потянулся: именно ради таких моментов он терпел трижды в неделю пытку фитнесом, не говоря уж о муках депиляции. При виде его рельефного и гладкого, как морской валун, торса у девиц сбивалось дыхание, а взгляд затуманивался. – Ты смущена и гадаешь, как смогла захомутать такого парня…

Но Алина даже не подняла на него глаз, а молча опустилась на колени и нырнула под кровать.

– Я гадаю, – донеслось до Глеба, – где моя вторая туфля. Есть! – непрошибаемая девица вылезла на свет божий, победоносно сжимая находку.

Вот тут-то Алина наконец соизволила обратить на Глеба внимание. Медленно, будто смакуя увиденное, она скользила взглядом по его роскошному прессу ниже и ниже, туда, где едва держались на бедрах пока не застегнутые джинсы. И как знать, может, зря он их вообще натянул?.. Если эта девица сейчас, сгорая от вожделения, накинется на него дикой кошкой, он возражать не станет.

На лице Алины, впрочем, отразилось далеко не вожделение, скорее обеспокоенность.

– Ты ведь не из «Байзера»?! – нахмурилась она. – Я тебе ничего вчера не рассказывала про кардиомин?

– Кардио… что? – опешил Глеб. – Слушай, не из какого я не из «Байзера». Я – Глеб. Глеб Рудаков… – Он протянул руку, но она отмахнулась от него, как будто он предлагал ей рекламную листовку.

– Не важно. У меня в десять конференция, и мне надо срочно привести себя в порядок. Черт! – Она вытащила телефон и всплеснула руками. – Сел! Ты не в курсе, который час? Если повезет, подзаряжу на ресепшен… Еще распечатать речь… Завтрак! Господи, Пуджари просил завтрак в номер…

– Полпервого, – Глеб злорадно ткнул в настенные часы.

У Алины аж кровь от лица отхлынула. Таких бледных людей Рудаков-младший видел только в немом кино и даже ощутил укол совести, но тут же напомнил себе: это ее проблемы. Никто же не виноват, что она зациклена на работе! И вообще – это невежливо трепаться про офисные глупости наутро после свидания. Так что если кого в этом номере и должна мучить совесть, то уж никак не его, Глеба.

– Полпервого… – слетело с ее побелевших губ.

Она заметалась по номеру с такой скоростью, что у Глеба зарябило в глазах. Никогда прежде он не видел, чтобы кто-то одновременно причесывался, чистил зубы крошечной складной зубной щеткой и оттирал пятна с костюма. Подумать только: в ее сумочке нашлись специальные влажные салфетки от пятен! Запасным колготкам и дезодоранту Глеб уже не удивился.

Не прошло и пары минут, как Алина вылетела из комнаты, бормоча себе под нос заготовки извинений. Конечно, Глебу было неприятно, что она не соизволила попрощаться, но все же он мысленно снял шляпу перед ее способностью к регенерации. Пили они одинаково, но Глеба сейчас укачивало даже от ходьбы неспешным шагом, а она --">