Броня Сопилка , Анна Шнайдер (Эви Эрос) - Синдром рыжей мыши

прилагалась общая фотка Дэна с четырьмя его брутальными товарищами на фоне радужного водопада и умопомрачительно высокой скалы, и куча разнообразных пейзажно-развлекательно-завлекательных картинок.

   Первым коммом какая-то Танюха интересовалась: «Что, и девчонок берёте?»

   «Канечна! Особенно если они обещают нас холить и лелеять!» – ответил Дэнчик и накликал целую строчку коварных демонических рожиц, а я припомнила, что у его группы сегодня вечеринка по поводу окончания пятого курса. Гуляют ребятки.

   Но!

   Так-так! Я аж взвилась над столом, аки рыжая фея. Это же мой шанс покорить непокорённое! Если Дэн узнает, какая я замечательная, милая, прикольная, выносливая, весёлая, умная и находчивая, он ну точно забудет о том, что я доска! Ведь точно, а?!

   Надо попробовать! Точно, надо!

   Я с грохотом отодвинула стул, потревожив задремавшую сестру, подскочила к шкафу и распахнула створки. Та-а-ак, посмотрим, что у меня тут есть…

   – Ты чего, Саш? - буркнула Машка, моя старшая сестра, разбуженная скрипом створок шкафа. Открыла один глаз, слезящийся и сонный, и почти простонала: – Ты куда намылилась на ночь глядя, морковка? Не пущу никуда.

   «Морковка» – прозвище, которым наградила меня Машель в нашем далёком детстве, когда я ещё в коляске лежала и гукала. Она старше меня на пять лет и, как рассказывают родители, поначалу это слово звучало в её устах как «молковка».

   Став старше, я, конечно, начала возражать. Но Машку попробуй, переспорь! Она хоть и не рыжая, но xарактер у неё огненный.

   – Я не сейчас! Я в перспективе! – ответила я, разглядывая полки на предмет одежды пособлазнительнее. О, наивная! Попробуй пособлазняй кого-нибудь… доской. Если кто и соблазнится, то только какой-нибудь жук-точильщик.

   – В какой ещё перспективе? - удивилась Машель, окончательно просыпаясь. - Куда это ты намылилась в перспективе?

   Я молчала, думая, чего бы соврать. Но Дэн же предупреждал в своём посте насчёт отсутствия связи… Как тут соврёшь?

   И я решилась.

   – А я в поход пойду. Студенческий. На три недели.

   Машкины глаза округлились.

   – В какой ещё поход? На какие три недели?!

   Я недовольно попыхтела, вернулась к столу и ткнула пальцем в монитор.

   – Вот. Читай!

   Сестра встала с кровати, подошла ближе и плюхнулась на стул перед компом.

   Минут пять Машель изучала пост Дэна, а потом ещё минут пять – комментарии под ним, фыркая и хмыкая. Под конец она совсем расхихикалась и протянула:

   – Да-а-а, не повезло парню!

   – Это ещё почему? – Я даже слегка обиделась. Как это – не повезло?! Ρазве можно так говорить, если я туда поеду?!

   – А ты посмотри, сколько девок в комментариях отписались, и все наверняка по его душу. Хотя… с душой я, наверное, погорячилась. Короче! Нравится он тебе?

   Я энергично закивала.

   – Ну окей, - усмехнулась сестра, внезапно задумавшись. - В принципе, я не против. Родоков только надо уговорить.

   Я умоляюще сложила ручки.

   – Да помогу я тебе, помогу. И уговорить, и… наряды подобрать пособлазнительнее. Гыгы. Сколько там времени, кстати?

   – Почти одиннадцать.

   – О! – Машка подняла палец вверх. – Это отлично. Папенций как раз сейчас пьёт чай с печеньками, он сыт и доволен, а мамзель в душе. Пошли с папой сначала поговорим, а потом вместе на маму навалимся!

   Это правильно. Не так страшен папа, как мама, особенно во время своей сезонной клубничной диеты!

   И мы с сестрой, приготовившись к бою, потопали на кухню.

   Папенций действительно занимался своим любимым ритуальным чаепитием. Каждый вечер он садится на кухне и пьёт чай с печеньками. Или с сухариками. Или с вафельками. В общем, что купит – с тем и пьёт.

   Иногда я к нему присоединяюсь, но больше из нашей семьи никто на такие подвиги не способен. Мамзель одержима диетами несмотря на свою плоскую фигуру, а у Машки, если она поест после шести, грудь становится сразу на размер больше. Она даже шутит иногда – мол, в нашей семье весь бюст ей достался, в двойном, так сказать, размере (у неё четвёртый). И в этом, мне кажется, есть доля истины.

   Увидев нас с Машель, папенций насторожился. Как он любит говорить: «Делегации мирными быть не могут». Но мы изо всех сил постарались состроить из себя мирную делегацию и заулыбались во все наши пятьдесят с лишним зубов.

   Папа вздрогнул, громко отхлебнул чаю и спросил:

   – Вы по мою душу пришли, --">