Юлиан Климович - Один день таксиста

первоначальному владельцу. Но Российская федерация правопреемница СССР, а не бывшая оккупированная территория, поэтому все советские названия есть часть одной истории русских, живущих и выживающих сначала в одном, а затем в другом государстве. Поэтому когда мужики на заводе начинали спорить о том надо переименовывать или нет, Андрей всегда выступал против переименований: “Постройте новую улицу и назовите ее каким-нибудь старым именем. Мы же по названиям хотя бы должны помнить, что был Советский Союз. А то при коммунистах вымарывали память о России, теперь о СССР. День прожили и забыли, так что ли?” Ему говорили в ответ, что никто и не собирается переименовывать то, что было построено при советской власти, а только вернуть старые дореволюционные названия, но Андрей стоял на своем. Его не пронимали доводы о том, что часть городов, населенных пунктов, улиц носят название всяких подонков, террористов, которые убивали людей. “Они победили, они и называли. Сейчас-то легко с мертвыми воевать, тогда бы повоевали с ними, я бы на вас посмотрел”. Дальше он уже не спорил, а отходил и начинал заниматься чем-то другим.

До моста Андрей не доехал – возле Мариинки он получил вызов. “Везет мне сегодня на влюбленные парочки”, – подумал он, разглядывая парня и девушку, пока они садились в машину. “Студенты, судя по одежде”, – отметил он. Устроившись на заднем сиденье, они всю дорогу о чем-то вполголоса ворковали. Машина наполнилась легким чуть сладковатым запахом каких-то духов и молодого тела. Эта смесь напомнила Андрею запах Марины. Сейчас она сменила духи и повзрослела, а тогда, когда мир вокруг сочился только этим запахом, они бесконечно единые друг в друге, походя благословляли все вокруг на любовь.

Опять пошел снег. Проползающие мимо фонари поочередно заглядывали в машину через лобовое стекло. Их затуманенный снегом свет равнодушно скользил по салону. Они-то на своем веку много перевидали таких парочек. И столбам было совершенно непостижимо, отчего так радуются эти люди, зачем они смеются, целуются. Они не понимали, что в некоторой степени они сами есть плоды этой любви, любви, созидающей, являющейся началом, продолжением и снова началом всего человеческого мира, частью которого они сами являются. Андрею сильно захотелось домой. Захотелось обнять и поцеловать Марину, услышать запах ее волос. Посмотреть в ее глаза, и обязательно найти в них любовь и ту зовущую необходимость в нем, которую он видел еще десять лет назад, и которая его окрыляла.

Перемахнув Троицкий мост, машина въехала в пробку на Каменноостровском. До Серебристого бульвара, где Андрей, наконец, высадил своих пассажиров, они ехали еще сорок минут. “Теперь только домой”, – решил он, и отключил Убер.

Возвращение

Остаток пути Андрей провел в мыслях как он зайдет домой, что скажет, что ответит Марина. Он постоянно прокручивал ситуацию от начала и до конца, и каждый раз они с Мариной вели себя по-разному. У Андрея никак не получалось выйти на ожидаемый финал. Модель получалась нестатичная, с непредсказуемым результатом. “А.., как будет, так и будет”, – мысленно махнув рукой, решил Андрей. Он уже доехал до дома.

Подходя к подъезду, он увидел свет в кухонном окне и рассеянный свет от настольной лампы в зале. Вовка делал уроки, а Марина готовила ужин. Входная дверь чуть скрипнула. Андрей аккуратно повесил пуховик на крючок вешалки и, сняв ботинки, прошел на кухню. Вкусный запах дома, в котором был Вовка и Марина, как сторожевой пес обнюхал и впустил его, признав своим. На сковородке аппетитно скворчала картошка с салом. Андрей не двигаясь, молча смотрел на Марину. Она стояла к нему спиной и не заметила его прихода. Все сценарии и слова, во множестве придуманные за последний час, полетели к черту, только невысказанная нежность билась внутри груди, не находя способа выйти. Марина что-то резала, потом перестала и медленно повернулась к нему. Она с легким испугом внимательно посмотрела в его глаза, отвернулась и снова принялась что-то строгать.

– Как дела? Помочь?

Он подошел и поцеловал ее чуть ниже уха. Марина вздрогнула и отстранилась.

– Не надо, – она потерла шею рукой, как бы стирая поцелуй. Быстро закончила резать, сбросила зелень и огурцы в чашку, а разделочную доску и нож в мойку.

– Чего ты? – Андрей удивленно смотрел на нее. – Ты же всегда любила, когда я целовал тебя в шею.

– Это было раньше, теперь не люблю. – Марина с какой-то злостью --">