Мария Мирей - Лицедей. Сорванные маски. Книга вторая

внутренности, и так тошно, что хочется здохнуть! Бл*ть, как же так, а? Единственный кто оставался у меня в этом поганом мире это моя старшая сестра Дилия, которая всю жизнь меня оберегала, и которую сегодня опустили в сырую и промозглую землю.

Ее машину взорвали вчера ночью, и кажется, земля улетела в пропасть вместе с чудовищной вестью, и до сих пор не вошла на свою орбиту. А утром на мейл пришло видео, на котором засняты последние минуты жизни Дилии. До сих пор в ушах эти ужасные душераздирающие предсмертные крики сестры, и безучастие на лице человека снимавшего горящий автомобиль.

Князь не прощает.

Всего три чертовых слова сказанных размеренным и монотонным голосом, словно рядом не горел заживо человек, и его крики не нарушали его еб*ную идиллию. В тот момент истерика накрыла пронизывающим вакуумом и все что я могла это истошно кричать, обливаясь жгучими слезами. Я боялась представить последние минуты Дилии, задыхалась от фантомной боли плавящейся кожи, которая наверняка слазила огромными струпьями со всего тела.

Жгучее чувство потери и одиночества рвали душу в клочья, и единственное, что оставалось делать – это залить зияющую пустоту алкоголем, чтобы не было так больно и паршиво.

Русский ублюдок будет харкать кровью, когда я до него доберусь. Сердце ему вырву и скормлю своим псам! Ненавижу, как же я его ненавижу! Даже кончики пальцев подрагивали в предвкушении ощутить его горячую плоть, болтающуюся на костях. Этой забаве ее научила сестра. Перешагнув жалость и отвращение, чужая боль возносит тебя до немыслимых высот, дает в руки мощный инструмент – безграничную власть.

Чертов Монгол, чтобы ты в гробу перевернулся, забил мне голову этими россказнями о королевских сокровищах, которые прикарманил себе русский бандит! Сама виновата! Надо же быть такой дурой, чтобы клюнуть на эти небылицы, и в алчной жадности пустить в расход этого идиота Монгола. Столько геморроя себе нажила! Питер на ушах стоит который месяц, братки делят территорию и власть, а я потеряла сестру. Дилия…

Расплата будет кровавой и жестокой.

Отчаяние вновь пронзило до самого сердца, хотя многие бы поспорили с тем фактом, что оно вообще имеется. В Сирии при упоминании сестер Марзук жители сразу перебегали на другую сторону улицы, боясь даже вслух произнести наши имена. То было особое время. Когда Дилия учила выживать среди трущоб маленький бутон, который позже превратился в цветок убийцу – такой же красивый и смертоносный.

Одинокая слеза скатилась по точеной скуле. О, Аллах, сколько же я не плакала? С самого детства, наверное. Дилия всегда отчитывала меня за любое проявление слабости. Говорила что слабакам не выжить в мире, котором правят мужчины, по крайней мере, они думают, что правят. Нет ничего страшнее хищного, изворотливого и пытливого ума красивой женщины. Красота это тот самый главный рычаг давления на всех мужчин без исключения.

Во все времена, на каждого великого полководца, императора, или царя находилась своя женщина, которая была для него точкой невозврата. Погибелью. И я стану той самой точкой для того кто лишил меня единственной сестры. Я уничтожу его, сравняю с грешной русской землей, и буду хлебать его кровь, еще горячей, наблюдая, как из его глаз медленной уходит жизнь. Я протащу его через все круги ада, заставлю пожалеть, что этот выродок родился на свет и перешел мне дорогу. Уничтожу всех его близких, чтоб его ломало от боли как самую последнюю шлюху-наркоманку за дозу. Месть моя будет сокрушающей и беспощадной.

Тяжелые мысли прервал сигнал телефона, разливаясь веселой мелодией, внося диссонанс в повисшую гнетущую тишину.

– Эстер к вам посетитель…

–Пристрели его!– Сегодня хочется убить каждого, кто посмеет нарушить ее траур.

– Это девушка. Она уверяет, что вам выгодна эта встреча. Это по поводу Князя.

От одного упоминании этого имени, словно током ударило, и жажда расправы усилилась во сто крат.

– Проведи. – Сбросила вызов. Отыскала взглядом очередную бутылку дорогого коньяка и выпила залпом большую часть. Стараясь прогнать терзающую боль и настроиться на нужный тон.

Через несколько минут послышался шум за дверью, и в комнату вошла женщина, вернее ее подобие. Загнанный взгляд, рваные лохмотья, и синюшная кожа в просветах грязного  тряпья. Такое впечатление, что ее длительное время истязали где-то на задворках цивилизации.

– У меня есть интересующая вас информация, но это дорого вам --">