Мария Нортон - Цвет боли

нужно быть как можно более занятой сегодня, потому что вечером все начнется.

Подходя к могиле Роберта, Ева ждала, что к глазам подступят предательские слезы. Но, как ни странно, она впервые за долгие три года почувствовала покой.

Она встала на колени и осторожно смахнула листья и пыль с основания надгробия, прежде чем поставить вазу с цветами посередине. Ее взгляд скользнул вверх к надписи. Напоминание о рождении и смерти Роберта.

Ее палец медленно проследил за словами. Любимый муж, брат и лучший друг. Эти слова сказали все. Напоминание о тех, кто до сих пор оплакивал его. Ева настояла на том, чтобы Марк был удостоен чести быть упомянутым на надгробии, поскольку он был таким же членом семьи Роберта, как она и Ника.

Еве хотелось, чтобы у них были дети, чтобы его гены и память жили в них. Но, как и любая молодая пара, они думали, что у них есть все время на свете. Роберт опасался иметь детей. Он боялся, что у него те же генетические особенности, что и у его отца. Независимо от того, сколько раз Ева мягко напоминала ему, что он совсем не похож на своего отца, Роберт по-прежнему боялся причинить боль тем, кого любил больше всего.

Она понимала его страх. Она знала, как сильно он ее любит. Она также знала, что он лучше умрет, чем причинит вред ей или ее детям. Но тьма его прошлого по-прежнему омрачала его настоящее. Прошлое все еще не давало ему покоя по ночам. Хотя его сестра не часто рассказывала об этом, Ева знал, что Нике снились те же кошмары, что и Роберту. Что она разделяла многие из бессонных ночей, которые пережил Роберт.

На Еву накатила волна печали. Отец Роберта разрушил жизни двух невинных детей. Хуже того, он дожил до их взрослой жизни, влияя на их выбор, всегда живя в их страхах, даже когда умер. Он все еще держал их в руках из могилы, память и воспоминания обо всем, что он делал, до сих пор мучили их.

— Ева?

Марк тихо окликнула ее по имени, и она осознала, как долго стояла на коленях у основания памятника, обводя надпись пальцами.

Ева повернулась, подняв голову вверх:

— Дай мне минутку, пожалуйста. Подожди меня у машины, если ты не против. Всего несколько минут, и я буду готова.

В глазах Марка снова мелькнуло удивление. Никогда раньше Ева не просила, чтобы ее оставили одну у могилы Роберта. Это было слишком сложно, слишком эмоционально. Марк всегда оставалась рядом с ней, устойчивый и сильный, ее камень, на который можно было опереться. Он был с ней до тех пор, пока она хотела остаться, а затем отвозил ее домой, где проводил остаток дня, сидя рядом, пока она плакала у него на плече.

— Если ты так хочешь… — нерешительно сказал он.

Ева твердо кивнула, убедившись, что слезы ей не грозят. Она не собиралась плакать в его присутствии. Она слишком долго этим занималась.

— Хорошо, — признал он. — Не торопись, дорогая. Я договорился взять выходной на весь день.

Ева улыбнулась. Она не хотела, чтобы он проводил с ней весь день, как делал это раньше. Слишком много нужно было сделать до сегодняшнего вечера. И она не хотела случайно сломать свою решимость и довериться Марку. Мало того, что это было неуместно, но он определенно не одобрил бы. Он бы подумал, что она сошла с ума.

Ева повернулась назад, когда Марк направился к машине, а затем выпрямилась, чтобы встать над могилой. Она смотрела вниз, сжав челюсти, сдерживая эмоции для разговора, который собиралась завязать со своим мужем.

— Знаешь, я люблю тебя, — сказала она так, словно он стоял перед ней. — Я всегда буду любить тебя, Роберт. Но я хочу, чтобы ты знал, что я собираюсь двигаться дальше. Попробую двигаться дальше, — поправила она. — Начну сегодня вечером. Я знаю, что были… вещи… которые ты не мог мне дать. И я хочу, чтобы ты знал, что я никогда не обижалась на тебя за это. Боже, я слишком сильно любила тебя, чтобы ожидать, что ты дашь мне то, что ты не мог дать. Но ты ушел…

Ее голос дрогнул, когда она произнесла последние слова, и она подавила поток слез.

— Я одинока, Роберт. Я очень сильно по тебе скучаю. Не проходит и дня, чтобы я не скучала по тебе. Ты был так добр ко мне. Любовь моей жизни. Я знаю, что больше никогда не найду этого. Обрести совершенство хотя бы раз в жизни — это невероятно. Но дважды? Нет, я знаю, что у меня никогда не будет другого такого мужчины. Но есть вещи, которые мне… необходимы, — прошептала она. — То, что ты не мог мне дать. Вещи, о которых я бы никогда тебя не просила. И я хотела прийти сюда сегодня, чтобы --">