Юлия Ларосса - Зоя

ослепнуть и доверить этим людям свое сердце, подпустить их так близко?!

— Я разбита, Ксавьер, — прошептала я, опустив голову на скрещенные на столе руки. — Совсем…

— Знаю, детка, — он поцеловал меня в макушку и погладил по спине. — Я помогу тебе со всем этим справиться! Обещаю!

***

Злата, тихо постучав, вошла в кабинет герцога. Ее взгляд скользнул по комнате и застыл на фигуре любимого мужа. Он сидел в кресле, свесив голову и положив локти на колени. Его руки сжимали наполовину пустой стакан.

Она подошла и с трудом опустилась перед ним на колени.

— Я почти уверен, — тихо заговорил Виктор. — Что у меня больше нет брата.

Латти взяла его ладонь и, поцеловав, прижала к своей щеке.

— Он все поймет, любимый! Остынет и простит. Он очень добрый, просто…

— Просто я урод! — заключил он и залпом осушил бокал.

— Любимый, нет!..

— Себастьян прав! — уныло продолжал он, опустошенно глядя, как горит огонь в камине.

— Виктор… — попыталась возразить она, вспоминая слова Себастьяна, которые услышала из приоткрытой двери.

— И ты, как всегда, была права, — перебил он жену. — Я такой, как и прежде. Еще и тебя впутал в это дерьмо… Но я так хотел, чтобы он понял наконец, как ему нужна эта девочка! Я рассчитывал дать ему понять, что с ней он будет понастоящему счастлив. Так, как я с тобой! А получилось, что в очередной раз доказал, какой я подонок…

— Эскалант, — Злата повернула его лицо к себе и заставила посмотреть на себя. — Да, мы совершили глупость. Мы будем молить их о прощении, и, конечно, так просто они нас не простят.

Виктор попытался что-то ответить, но она опередила его быстрым поцелуем.

— Нужно принять это, — прошептала Злата, уткнувшись лбом в лоб мужа. — Как и то, что Зоя для Себастьяна стала особенной. Это случилось до того, как он узнал кто она на самом деле. И если бы мы не сделали то, что сделали, то его панцирь бесчувственности, возможно, никогда не дал бы трещину. Он сделал бы ее своей официальной женой и тут же отвернулся, так и не рассмотрев ее уникальность!

— Крошка… — простонал тот и обнял жену как лекарство от своих переживаний. — Как же я люблю тебя!

— Виктор! — испуганно вскрикнула она.

Он отстранился, вопросительно глядя в лицо жены, но она смотрела вниз. Кровь. На подоле ее белого платья стала просачиваться кровь. Много крови.

— О Господи!.. — подхватывая любимую на руки, шептал молитвы Виктор.

А ведь раньше он думал, что ему не зачем их знать.

Эпилог

В это время

В Барселону скоро придет зима.

Я уже чувствовал в воздухе ее запах. Видел ее облик в витринах магазинов. Слышал ее приближение в предновогодней суете.

Ненавижу зиму. Самый мерзкий период года. Семейные праздники, ненужные подарки, увешанные гирляндами дома и деревья, слякоть, сменяющая мороз и наоборот, словно по замкнутому кругу.

Я люблю весну. Она будто символ обновления, второго шанса, которое дает нам время. Все вновь расцветает, оживает надеждой на прощение грехов и возможностью начать все сначала.

Я понял, что люблю именно этот сезон, когда выбирал месяц для убийства последней-из-рода-Солер. Она тоже будет надеяться увидеть пробуждение природы. Она будет жить мечтою, что ей простят грехи. Она будет молиться, чтобы страх ушел, и я ее пощадил. Но все это будет напрасно.

Да, скоро зима. Последняя зима в ее жизни. Весну она так и не увидит.

Семья Эскалант взвалила на себя прегрешения чужой семьи. Теперь их ждет расплата. Жестокая и кровавая. Ведь подобные грехи смываются только кровью и слезами.

Я откинулся на спинку кресла и выключил все мониторы одним нажатием клавиши компьютерной мыши. С экранов исчезла картинка с камер, установленных в родовом поместье герцога Торегросса.

Братья стали врагами. Молодая семья потеряет ребенка. Нищенка останется бесприданницей и сиротой.

Мои губы растянулись в улыбку. Я открыл верхний ящик своего стола и скосил взгляд на лежащее внутри оружие. Мой пистолет. Я любовно погладил его по стальному телу, наслаждаясь прохладой смертельного металла.

Для меня нет ничего более значимого, чем это оружие. Девятимиллиметровый калибр «Стар Фаерстар М-43». Я купил его на первую зарплату, когда мне едва исполнилось семнадцать, с одной целью — убить ту, которая лишила меня всего.

Я уже чувствовал себя победителем, хоть и преждевременно. Нет, слишком рано. Осталось совсем чуть-чуть, и я предстану перед их лицами, расскажу о себе правду и вынесу им смертный --">