Наталья Егорова - Бар "Пьяная утка"

отдышаться. Полины до сих пор нет.

— Я посмотрю, где она! — киваю Герману и залетаю в дом.

На первой этаже её нет, поэтому бегу на второй, и нахожу её в собственной комнате. На полу валяются шмотки и какие-то бумаги. Она стоит с аптечкой в руках и вскидывает, голову, когда видит меня. Лицо красное от слез, но она не плачет, они просто тихо текут по ещё щекам.

— Ты чего? — делаю два шага вперед, не понимая, что происходит.

— Я не могла найти аптечку в доме и побежала наверх, потому что точно помню, что она у меня была. И нашла, — и слезный поток прошибает плотину.

Я оказываюсь рядом через секунду и прижимаю её к себе.

— Полька, глупая. Ты чего? Всё ж нормально. Отцу помощь нужна, ему по ногам досталось. Нам нужно идти. Соберись, девочка! — бормочу какую-то ерунду, молясь о том, чтобы она быстрее успокоилась.

Нервы сдают и это нормально. Это даже хорошо, что она разревелась. Это правильно для нервной системы.

— Пойдем, надо помочь, — я говорю спокойно, обнимая девушку. Несмотря на ситуацию, ловлю себя на мысли насколько это правильно, насколько это МОЕ.

Мы делаем один шаг, затем второй, третий.

— Погоди-ка, — я останавливаюсь и смотрю под ноги. Наклоняюсь, выпустив её из рук, и поднимаю листок бумаги, на который наступил.

— Что это? — спрашивает она.

— Спускайся, аптечку ждут. Я сейчас, — поднимаю на неё взгляд, а затем снова возвращаюсь к бумаге и не верю своим глазам.

Пробегаю по тексту несколько раз, не замечая того, что блондинки уже давно нет рядом. А затем спускаюсь вниз.

Глава семейства уже в кресле в гостиной. Друзья сидят на диване рядом, Герман в кресле напротив, а мама и Полина на кухне достают бокалы для коньяка, который уже водрузили на журнальный столик.

— Как вы так умудрились-то? — спрашивает Рома. Я не спешу вклиниваться в разговор, сжимая бумагу в руке.

— Зашел на веранду… — он начинает издалека, а потом замолкает. — А зачем я туда зашел? — задумчиво смотрит на сына. — Не помню, черт с ним. Помню только, как под ногами пол треснул, я провалился в подпол, а следом меня накрыло всем этим дерьмом. Я же тебе говорил, что нужно проследить, как делать будут, а ты «не надо, пап, это же профессионалы»… говносралы они! — высказывается он.

Герман прикусывает верхнюю губу, а в следующее мгновение начинает хохотать.

— Позвольте представить вам главу семейства Королевых, Матвей Ильич. Прошу любить, жаловать, уважать и бояться! — из его глаза брызжут слезы от хохота.

Одна ревет, второй ржет, как ненормальный. Семейка просто атас!

Спустя два бокала коньяка с птичьей дозой, Матвея Ильича переводят в спальню. Рома и Семен остаются в гостиной, пока Герман и Поля помогают отцу. Мама уже наверху.

Нас так и не успели представить, но думаю, что у нас ещё много времени впереди.

Герман возвращается первым, и теперь нас внизу четверо.

— Держи! — отдаю бумагу Геру.

— Что это? — но он принимает её и начинает вглядываться в текст. — Вот правильно говорят — «всё, что ни делается, делается к лучшему»! Где ты нашел его? — он трясет клочком перед моим носом.

— Ты мне не поверишь. Полина искала аптечку в комоде и выгребла это всё, а там подарок для души и тела.

— Что это? — Семен хмурится.

— Договор аренды.

Но я не успеваю договорить, вниз спускается блондинка.

— Вы чего? — она останавливается, не успевая дойти до нас, испуганно глядя на светящееся лицо брата.

— Котлетка, девочка моя. Скажи пожалуйста, — я начинаю издалека. — Как так получилось, что ты даже не в курсе того, на кого заключен договор аренды на квартиру, из которой пропали деньги?

— На меня он заключен, — она даже не мешкает с ответом. Говорит так уверенно, будто всегда помнила об этом. — Лешка не стал заключать его на себя, хитрый говнюк, а я наивная была.

— Та-а-а-ак, — киваю медленно, чтобы до неё дошло. — И-и-и-и?

— Ох, — она садится на подлокотник кресла, в котором сидел Герман. — Так это что ж получается? Я типа украла деньги из собственного жилья?

— Типа, да, — смеюсь я.

— Все-таки не зря крыша обвалилась! — весело заключает Семен. — А то б даже не

--">