Антонина Семенченко - Послевкусие грёз

никто не считает это таковым, уверяя, что нормально зависеть от другого человека, ощущая желание владеть им, как своей вещью. Это ли нормально — задыхаться при виде человека и забывать свое имя? Бабочки в животе становятся нервным комом, развивающим тревожность. Кто-то посчитает это слишком пессимистичным, однако, я назову это правдой. Влюбленным людям нужен взгляд со стороны, ведь их мозг становится заложником чувств и не может подавать сигналы, заставляя действовать правильно. Глупость не единственный побочный эффект. Сама мысль о том, что кто-то стал частью тебя, приводит меня в ужас. Разве можно стать частью кого-то? Какое неверное выражение «половинка». Первое, что важно понять — ты полноценен сам по себе. Человек может стать частью твоей жизни, но если позволишь стать частью себя, ты проиграл.

Будучи крайне неопытной и бесчувственной к другим людям, мой организм не понял такую реакцию, что называется симпатией. Страх неизвестности взял свое. Тогда я не понимала, что со мной происходит, ощущая в себе раздвоение личности. Ты хочешь, чтобы тебе писали, когда не пишут, и не хочешь этого, когда пишут. Ты желаешь быть рядом, когда человек далеко и мечтаешь сбежать, когда он стоит возле тебя. Защитная реакция? Вероятнее всего. Мне было сложно понять, что это. Но потом я поняла: это просто симпатия, которую я старалась отрицать, говоря себе: «ты не умеешь чувствовать, это ничего не значит». Но так ли это? Конечно, со временем я осознала, что это просто мои чувства и даже такие кактусы, как я, могут что-то испытывать. Но суть в том, что я приняла это, в то время как большинство, отрицают до последнего.

Говоря о двадцать первом веке, я заметила, что большая часть нашего поколения бегут от любви, от чувств. Возможно, это потому что мы слишком рано столкнулись с реальностью, ведь сейчас она суровее обычного. Есть и другая половина, которая без разбора забирает свободных и начинает «отношения». Почему-то сейчас доверие к миру стало минимальным. Мы закрытые, депрессивные, одинокие, черствые и холодные. Неужели это просто навязанный «бренд» поколением — быть грустным, черствым и одиноким? Почему это стало так популярно? О разбитом сердце и неразделенной любви сейчас постов куда больше, чем в любое из времен. Возможно, мы просто первое поколение, которое говорит об этом. Возможно, так было всегда, но нас заставляли молчать, а в наше время свобода — главное оружие.

Я часто думала о том, что интернет и феминистки испортили жизнь современным девушкам, которые в 25 лет никогда не имели отношений и заняты деньгами и работой. Как бы мы не хотели быть слабыми и зависимыми, такое право у нас забрали. Мы обязаны быть сильными и независимыми, сами платить за свой кофе, за себя, сами открывать дверь и тащить пакеты с магазина, потому что рядом никого нет. Женщины, которые так боролись за это, вероятно, ощущают гордость, но пострадавших немало от этого. Как часто на вопрос от девушки «почему ты не написал мне?» парень отвечал: «а ты почему не написала?». Вероятно, слишком часто. И вот, понимая, что выхода нет, девушка сделает всё для своего объекта обожания — напишет, позвонит, позовет гулять, угостит даже, если нужно. И самое страшное, что все считают это нормальным. Противоположный пол не упустит возможность использовать это. Сейчас у них выбора куда больше, чем у нас. В интернете полно статей о том, как удержать мужчину, и не одной статьи о том, как вести себя с женщиной. И такое «образовательное чтиво» обязательно станет эталоном среди девичьих разговоров. И каждый прочтет по рекомендации своей подружки, не осознавая, что держать никого не нужно и невозможно.

Вот так под влиянием сказок, общества и фантазий мы теряемся в рамках и правилах, стараясь понять этот мир и как в нем существовать. Но любой сон может быть кошмаром, любая тьма может стать светом, а любовь — психическим расстройством. Мы забываем о балансе, о том, что даже у розы есть шипы.

Глава 2 Моя история

Я сидела напротив него, рассматривая выпирающие, словно корни деревьев под кожей, вены на его руке. Мы не были знакомы лично, только наблюдали друг за другом, подобно охотникам, из года в год. Он сидел с неопрятной, быдловатой девочкой, рассказывая ей что-то на ухо и лишь изредка отвлекаясь на лекцию. Я даже не видела его лица, помнила лишь имя и смотрела на руки, думая, почему не заметила раньше. Но в очередной раз, обратив внимание на тех, кем он окружен, --">