(Кирин из райских садов) - Путь демона, сменившего гнев на милость (СИ)

аристократы, так за глаза называют адептов Цинцзин, любого аристократа по крови они обойдут и не покраснеют. Ло Бинхэ не стал отвечать. Признаться честно, он боялся: всё повторится — выльют горячий чай и унизят, как будто он пустое место.

— С возвращением, шицзунь, — у ворот моста на зелёный пик их ждали двое. Он не мог не узнать. Но не только Нин Инъин, но и Мин Фань казался другим. Ранее отобранные ученики: две сестры-близняшки и тот мальчишка У Фэнминь — прибыли. И вот ещё один, отличившийся, выбрал их пик. Однако указания учителя распространяются и на него.

Никто не облил Бинхэ чаем. Даже больше! Прошло несколько дней, а он так и не столкнулся с Шэнь Цинцню вновь, она не приходила на тренировки новичков. Между тем, Нин Инъин не без помощи тётушки Тан гоняла сестёр, как могла. Бинхэ видел, что ей неприятно. И не мог понять. Вот если бы Шэнь Цинцю был мужчиной, всё стало на свои места. А сейчас что не так? Почему они издеваются над ними, ради чего?

Этот Мин Фань не разошёлся так, как прошлый. Бинхэ кормили, пускали в общую спальню, но при этом дали форму не того размера, поддержанные учебники. Провоцировали на споры и драки. Мин Фань и тётушка Тан наказывали его даже больше, чем У. Изменения есть, но такие жалкие. Ему снова достался плохой учитель?

Однако он не тот, что был раньше. Терпел, пока дело не дошло до кулаков. А там, сдерживаясь, он повалил всех своих обидчиков, новых и старых. Только Мин Фань в этот раз оказался сильнее и умнее. Он проиграл Мин Фаню! Логично?

— На колени! — голос тётушки Тан всегда груб и твёрд. Мин Фаню и Ло Бинхэ пришлось опуститься рядом. Они косились друг на друга, стараясь не поворачивать головы, чтобы не разозлить её ещё больше.

— Смелости и сил поколотить всех хватило, — они увидели подол ханьфу своего учителя. — А посмотреть мне в глаза слабо? — глубокий, будоражащий, но строгий, резкий и холодный, как мороз, голос так и провоцировал возмутиться. Ло Бинхэ поднял голову, но ничего не сказал: снова прячет лицо за веером.

— Простите, шицзунь, я посмел увлечься и переборщить, не углядел за остальными, — Ло Бинхэ не собирался смотреть на Мин Фаня, но разве слова этого ученика не странны…

— Да, я вижу, пали, как будто ничему и не учились. Ло Бинхэ только-только пришёл на пик. Сколько прошло? Две недели. А вы… — остальные даже плечи опустили, пусть это было жестокой игрой, им стыдно за свои способности. — Ло Бинхэ, тебя разве не учили почитать старших? Как ты посмел? — сначала он не мог понять, о чём она думает. Но встретившись с этими серыми глазами снова, мальчик узнал ловушку. Начнёт объяснять, даже доказав, будет наказан. Он не поднимется в её глазах начав жаловаться. Просить прощения? Да, так правильно, логично. А сердце бьётся бешено от злости.

— Шицзунь! Я почитаю и вас, и старших братьев, и сестёр, тётушек, дядюшек. Если я делаю что-то неправильно, почему мне никто не говорит. Значит, за мной нет ошибок, — собственный голос, которому только предстоит измениться, раздражал. Как будто плачется! — Я терплю издевательства и насмешки ни за что. Разве есть другой способ защитить себя? — Шэнь Цинцю сложила веер, сложив ладони ниже груди. Но на лице её не было и намёка на какую-то определённую эмоцию.

— Что мешало тебе обратиться к лорду за справедливостью? — тётушка Тан казалась её неизменной тенью. Растерянность отразилась на лице ученика Ло. Все мальчишки осторожно поглядывали на него. У, который помогал ему защищаться, выглядел более бодрым. Какое-то предчувствие твердило, что всё будет хорошо.

— Шицзуню либо нет дела до этого, либо шицзунь действительно не знала, — нет дела — значит, спускает с рук. Так можно понять этот резкий и наглый тон, но мальчишка всё ещё выражал почтение, не позволяя себе повышать голос.

— Ты! — дёрнулся Мин Фань.

— Ммм, — Шэнь Цинцю улыбнулась, а затем посмотрела на У Фэнминя. — Что скажешь? — мальчик покраснел. Сейчас шицзунь похожа на богиню, кажется, он забыл про сложившуюся ситуацию.

— Этот ученик думает, шицзунь глядит дальше, чем могут эти ученики, — он сказал первое, что пришло в голову. Точнее его семья наставляла говорить так в щекотливых ситуациях. И память простака не подвела.

— Какого милого льстеца я привела, — Шэнь Цинцю рассмеялась, спрятав лицо за веером. — Мин Фань

--">