Маша Драч - Нелюбимый

Герман взял меня за руку и притянул к себе, усадив на одно колено.

Я избегала зрительного контакта, предпочитая смотреть себе под ноги. Щеки вдруг вспыхнули то ли от смущения, то ли от страха. Никогда прежде я не была настолько близка с мужчиной.

— Арина, — как-то странно он произнес мое имя и коснулся моих локонов. От постоянного напряжения мышцы во всем теле начали сильно болеть. — Ты меня боишься? — Герман оставил в покое мои волосы и провел кончиками пальцев вдоль моей руки.

— Да, — тихо ответила я, сглатывая ком в горле.

— Не бойся, девочка, я тебя не обижу, — муж поцеловал меня в плечо и пересадил на кровать. — Это не в моих интересах, — он поднялся на ноги, взял графин с водой, что стоял на прикроватной тумбочке и наполнил стакан. — Держи, — Герман протянул стакан мне. — Сегодня я тебя освобождают от супружеского долга, но впредь поблажек не будет. Лучше избавь себя от надуманных страхов и поскорей свыкнись с правдой жизни.

Герман забрал свою бабочку и вышел из спальни. Я глотнула немного воды, чтобы смочить горло. От сердца тут же отлегло, когда меня оставили одну.

Осушив стакан, я его поставила на место и принялась лихорадочно расстёгивать пуговицы на своём подвенечном платье. Они были расположены на спине, да еще такие маленькие, что пришлось потратить не меньше двадцати минут, чтобы наконец-то избавиться от наряда. Мне было противно всё, что, так или иначе, касалось прошедшей свадьбы. Даже несчастные жемчужные шпильки неожиданно вызвали во мне чувство ненависти.

Отбросив платье на стул, я завернулась в шелковый халат, что так предусмотрительно подготовила прислуга и юркнула в постель. Тело требовало отдыха после такого насыщенного дня, а вот разум продолжал лихорадочно рождать яркие картины моей дальнейшей супружеской жизни. Это было просто ужасно!

Да, Герман красивый мужчина и любая здравомыслящая женщина хотела бы сейчас оказаться на моем месте. Но никакая красота не могла избавить меня от страха перед этим человеком. Для него я лишь вещь, удачно приобретённая декорация к его давно устоявшейся успешной жизни. Все наслышаны о том, что Герман тот еще бабник. Еще бы! С его-то возможностями.

Он женился на мне лишь из-за контракта и хорошей репутации, чтобы показать всем, какой Герман Зацепин прекрасный стратег. Роль разменной монеты удручала, но я старалась отделаться от этого чувства, внушая себе, что всё сделано правильно.

В конце концов, когда за окном уже показались первые предрассветные блики, мой измученный беспрерывными размышлениями разум, всё же решил отдохнуть. Я буквально провалилась в сон, а когда очнулась, солнечные лучи уже залили тёплым золотом обширное пространство спальни.

Потянувшись в кровати, я встала и подошла к окну, полюбоваться той живописной картиной, что раскинулась вокруг особняка Зацепина. Сады, лужайки и маленькое голубое озеро. Здесь было красиво, и возможно я бы полюбила это место, но при других обстоятельствах: без насильственной свадьбы и отсутствия чувств к человеку, который теперь звался моим мужем.

Неожиданно за дверью раздался какой-то глухой шум. Я насторожилась, опасаясь, что сейчас сюда явится Герман и потребует немедленного выполнения супружеского долга. За шумом последовал чей-то звонкий женский смех. Я на цыпочках подошла к двери и осторожно приоткрыла ее. То, что я увидела, повергло меня в глубочайший шок. Полуголая женщина с распущенными светлыми волосами, держала в руках бокал шампанского, и пошло целовала Германа, привалившегося спиной к стене в коридоре. Похоже, муж решил по-своему отпраздновать свою женитьбу.

Закрыв дверь, я вернулась в постель. Чувство омерзения от увиденного неприятно горчило на языке. И почему всеми своими развратными делами нельзя заниматься там, где этого никто не увидит? В голове никак не укладывалось то, что в подобной обстановке пройдет вся моя жизнь. И ради чего? Ради того, чтобы удержать положение семьи? Стоит ли того, моя жертва? Мне бы следовало верить в то, что стоит.

Позже ко мне в спальню пришла прислуга, чтобы оповестить о завтраке, который уже подан. Я приняла душ, переоделась в одну из многочисленных пижам, перевезенных сюда из моего прежнего дома, и спустилась к столу.

Особняк Германа был настолько огромным, что потеряться в нем совершенно не составит труда. Насколько мне известно, раньше у моего мужа была большая семья, но потом умерли его родители, а брат с --">