Наталья Ручей - Случайный папа

Ключи он оставил, а я ему проникнуть сюда больше не планирую помогать. Не уверена, что хотя бы этой футболке смогу вернуть божеский вид. Не хочу тратить на него еще и другую. Это эксклюзив, таких больше не продают.

Ира пристально смотрит на мою футболку с тремя мамонтенками, подозреваю, в силу профессиональной привычки их пересчитывает и убеждается, что они все на месте. Ну или до нее доходит, что суть все же в другом.

– То есть ты хочешь ребенка не от Степана? А от кого?

– Да без разницы. Я просто хочу родить для себя.

На самом деле я давно об этом мечтала. Хотела родить молодой, чтобы возрастной разрыв с ребенком был меньше. Просто раньше была уверена, что для этого нужна любовь и серьезные отношения. А теперь поняла, что это не имеет значения.

Не получается у меня.

К чему тратить впустую еще несколько лет?

В данном вопросе возраст не в помощь. У некоторых из моих знакомых дети уже ходят в школу, другие мечтают родить, а не могут, как ни стараются. У кого-то врачи уже вырезали все, что могли.

Нет, не хочу больше тянуть!

Но вместо того, чтобы меня поддержать, подруга, выслушав мои аргументы, уверенно заявляет:

– Наташка, это не мечта! Это в тебе говорят твои страхи! В данном случае страх одиночества. Но я тебе помогу!

– Каким образом?

– Мы с этими страхами будем бороться!

– Собираешься остаться с ночевкой – так и скажи.

– Что это ты меня укладываешь? Не собираюсь я еще спать! – ворчит она возмущенно, а потом подрывается, куда-то уходит с кухни и возвращается с блокнотом и ручкой. – На вот, займись делом, пока я занята!

Ну, какое у нее занятие – это понятно, она разливает шампанское. А я так и продолжаю недоуменно смотреть на блокнот, который она ко мне подпихнула.

– Хорошо, попробуем мягче. Просто скажи мне, чего ты боишься!

– Сейчас? Того, что нам не хватит бутылки шампанского и придется переодеваться и идти за добавкой.

– Ну да, и на время бросить в одиночестве твоих мамонтенков! Нет уж, это серьезный вопрос, и ответов я жду осознанных. Давай, покопайся в себе, залезь за подкорку, выуди на свет божий эти тени, которые мешают тебе жить спокойно!

– Как поэтично ты говоришь! Никогда не думала, что бухгалтерия может так вдохновлять!

– Не подлизывайся. Я не передумаю. И не отстану. Но в качестве стимула обещаю, что, если ответишь честно, я сама обеспечу тебе дополнительные градусы удовольствия.

Убедительно.

Принимаюсь действительно думать на заданную тему. Заметив, что я всерьез, Ира подпихивает блокнот и ручку поближе, и я даже записываю.

– Чего только не сделаешь ради беззащитных животных, да? – усмехается подруга, принимая работу. – Уверена: Гринпис тебе аплодирует!

Но по мере того, как она читает, улыбка сползает с ее лица.

– Ты это всерьез? – Мне достается недоверчивый взгляд. – Нет, ну в то, что ты боишься подойти первой к мужчине, я верю. Первой признаться в любви – принимается. То, что у тебя страх темноты, я знаю. А дальше что за чушь? «Боюсь домового, мотоциклов и что на моей могиле вырастет высокий ковыль!» Да еще в одну строчку, как будто это связано! А если допустить мысль, что связано… Ты что, боишься, что тебя на мотоцикле украдет домовой, не справится с управлением, а потом еще и с травой на твоей могилке?!

– Ой, слышишь? – прерываю я ее возмущения и обеспокоенно оглядываюсь.

– Что? – шепчет подруга, проникнувшись ситуацией.

– Гринпис только что прекратил овации, узнав, как слабо я верю в русскую нечисть!

Мы хохочем, допиваем шампанское, и казалось бы, задания позабыты. А вместе с ними и цель нашей встречи – я всего пару раз бросила взгляд на фотографию в рамочке. И всего несколько раз поправила ее: исключительно потому, что она плохо лежала. И нет, я не думала в этот момент о Степане, зачем? Он выбрал другую, ему с ней лучше, а я…

– Давай собирайся!

Командный голос подруги заставляет меня очнуться и отдернуть пальцы от фотографии.

– Куда?

– Пойдем развеемся.

– Понятно. Кто-то не хочет один сходить в магазин.

– Я не обещала сходить в магазин. Я обещала обеспечить тебе дополнительные градусы удовольствия! А как я это сделаю – дело мое! – Заметив, что я медлю, подруга прищуривается и кивает на фото. – Определись: ты хочешь повеселиться и встряхнуть свои косточки или и дальше оплакивать своего мистера «Недельку»?

Знает, на что давить. После всех моих заверений, что «с меня хватит» и «никогда больше, ни единой --">