Ксения Громова - Жена чудовища

дыхание на своих губах, а до ушей донесся тихий шепот:

— Ну, здравствуй, жена.

1 

Керри

Мы с мамой шли по улице, стараясь держаться подальше от дороги. Сегодня был очередной день, когда военные устроили парад. Конечно, они победители. Только за что воют? Не понятно. Война между Югом, где жила я вместе со своей семьей, и Севером длилась уже сотни веков. И я мечтала жить на Западе. Или, в крайнем случае на Востоке. Всяко положение тех женщин лучше, чем наше.

Ведь мы каждый день рискуем быть изнасилованными или убитыми. И я даже не знала, что лучше.

И защиты ни у меня, ни у мамы не было. Хотя к ней иногда приходил штатный солдат, мужчина лет пятидесяти. Я знала, что мама его не любила, но пока она ему не отказывала, у нас была крыша над головой и еда.

— Господи, когда это кончится… — вздохнула мама, проводя ладонью по бледному лицу. Ей было всего тридцать пять, а выглядела на все сорок пять.

Мама родила меня в пятнадцать. Кто мой отец, я не знала. Но, поскольку мама ненавидела говорить об этом, догадывалась, что мой биологический отец не вызывал у нее теплых чувств. Я старалась не думать о плохом, но все чаще и чаще мне казалось, что я стала результатом изнасилования. Но, к счастью, из-за этого отношение к моей матери никак не изменилось. Она любила меня и делала ради меня все возможное.

Мы благополучно вернулись домой, в нашу небольшую квартиру с кухней и одной комнатой. Бедно, но зато хоть немного безопасно.

— Керри, — мама позвала меня с кухни, — что сегодня будем готовить?

Я улыбнулась и подошла к зеркалу. В отражении на меня взглянула худая, бледная и, я бы даже сказала, бесцветная девушка. Мои темно-русые волосы были, как обычно, собраны в низкий хвост, а на теле висело голубое платье ниже колен. Карие глаза обрамляли короткие ресницы.

Как я к себе относилась? Никак.

Мне двадцать лет. А у меня нет образования. Я ничего не умею, кроме как готовить и убирать дом. Я никак не реализовалась в этом мире.

Я мечтала жить на Западе, где даже не догадываются, что в мире есть война.

— Керри? — мама вновь меня позвала, и я вздрогнула. Совсем увлеклась мечтами… Ведь только мечты и спасают от серости, от мрачности и страха.

В мечтах нет боли и страха.

— Суп? — выкрикнула я в ответ, уже зная, что кроме супа ничего не будет.

— Отлично! — выкрикнула мама, — Давно не готовили!

Я улыбнулась. Мне нравился мамин оптимизм и юмор.

Ведь суп мы ели вчера, позавчера и год назад. И через год тоже будем есть.

Я помыла руки, переделала хвост и пошла помогать маме. Мы отварили небольшой кусок курятины, чтобы бульон больше напоминал бульон, а не воду. Я обжарила лук и морковь. Нашла пару картошин. Как говорится, я тебя сварила из того, что было.

Мама погрустнела, когда увидела, что еда кончается. Значит, скоро придет Фил.

Я ненавидела, когда он приходил, и сотни раз уговаривала маму бросить эту воблу. Фил был высоким и худым, но я видела, что в его руках было много силы. Эти руки оставляли синяки на теле моей матери. И я никак не могла защитить ее.

Мы поели и пошли в нашу комнату, где стояло два стареньких дивана. Мама вязала, а я тихо распевалась. Так мы и проводили наши вечера.

— Пойду в душ, — сказала маме, когда почувствовала, что устала.

Мама подняла голову и улыбнулась мне.

Я быстро приняла душ, вытерлась полотенцем и накинула на плечи тонкий халат.

Сначала я ничего не заметила. Опять замечталась. Вошла в нашу комнату и тут же замерла.

Мама сидела на постели: бледная и дрожащая. И едва сдерживала слезы. А перед ней стоял Фил, обнаженный по пояс, и поглаживал свое хозяйство между ног.

Он первый меня заметил. Обернулся. Внимательно осмотрел меня, а потом…

Потом на его некрасивом лице появилась похотливая ухмылка.

— Я хочу, — он кивнул на меня, — чтобы она смотрела. Смотрела на нас, пока я буду трахать ее мамочку.

2 

Керри

Я замерла. И перевела взгляд на маму, которая тоже была шокирована. Он не мог это сказать. Не мог. Фил приходил сюда только ради мамы. Зачем ему я?

Я посмотрела в глаза мамы, которые заволокла боль. На мгновение она зажмурилась и встала. Медленно поднялась и посмотрела в глаза Филу. Смело и отчаянно. Ее всю трясло, а по бледным щекам катились прозрачные дорожки слез.

Я замерла. Мне было страшно. Очень страшно. Что сейчас будет? Неужели она даст согласие? Я этого не --">